На пыльных тропинках далеких планет (СИ)

Так что отправил я Оне (имя у девушки такое), чтобы известила отца о том, что на пару дней едет с нами в верховья Большой реки. По крайней мере, Кореньков сказал, что этого времени ему хватит, чтобы провести первичный геологический осмотр местности. А сам отправился делать накачку бойцам, которые едут с нами: чтобы никаких поползновений в отношении туземки, которая едет с нами! Чем очень огорчил Бадмаева, которого, похоже, уже совершенно замучил спермотоксикоз.

— Их законов я не знаю. А вдруг у них для насильников или внебрачных связей предусмотрена кастрация? — «добил» я его аргументом. — И что? Очень тебе хочется после пяти минут удовольствия всю оставшуюся жизнь тенором петь?

Ну, по поводу тенором петь — это, конечно, миф, поскольку у кастрированных во взрослом возрасте голос не меняется, но Колька меня понял. Мне-то хорошо, я с Крохой даже тут, в экспедиции, сплю, а ребят действительно подмывает задрать какой-нибудь из туземок «пончо», под которым больше нет никакой одежды. Особенно после того, как переднюю или заднюю часть дамского наряда ветер-шалунишка приподнимет. Млять, неужто наше проектовское начальство не может прислать на ТемУр хотя бы с десяток «женщин с низкой социальной ответственностью», чтобы парни с ума по сексу не сходили? Моралисты хреновы!

Люда с нами, кстати, не едет. Во-первых, на ней ежедневная связь с Базой. А во-вторых, в «Урал», отправляющийся в «радиалку», и без того дофига народа набивается: я, Кушнарёв, Кореньков, водитель, три бойца-охранника, три стражника-копейщика, жердины-копья которых пришлось прикрутить сверху кузова-контейнера. Ну, и Оне, которую я отправлял к отцу в надежде на то, что тот её не отпустит в долгое путешествие с толпой мужиков. Но она вернулась, о чём-то почирикала с командиром стражи, приведшим нам сопровождающих, и тот утвердительно кивнул. В общем, в броневик втиснулось одиннадцать рыл плюс квадроцикл, загруженный в кузов ещё на Базе.

Слава богу, девицу, «светанувшую» срамом, когда забиралась в высоченную кабину машины, снизу страховал я, а не сексуально озабоченный Бадмаев! Может, что-то из зрелища перепало и водителю, но он, хотя время от времени и косится на оголённое стройненькое бедро пассажирки, хоть и очень уж размашисто ворочает рычагом коробки передач, но в моём присутствии не рискует положить на него ладонь после переключения скорости. Знаем, знаем о таком шоферском приёме в отношении пассажирок!

Боюсь, Оне этой вольности и не заметила бы. Она под впечатлением от рёва мотора, передвижения на огромной (для туземцев) скорости и того, что взирает на всё с высоты. Первую пару километров вообще сидела, вцепившись мне в локоть, а потом отошла.

Судя по смешкам, доносящимся из «пассажирского салона», похожая реакция на передвижение «во чреве чудовища» и у копейшиков. Володя Кушнарёв их успокаивает какими-то рассказами, и к его голосу прислушивается «моя поклонница», как обозвала туземку Людка.

Движение по дороге, идущей параллельно реке, минимальное. Редко-редко попадётся встречная или попутная телега либо группа всадников или пешеходов. Страда на дворе, вот народ и пропадает в полях! В деревушки тоже не заезжаем, обходя их стороной по степи. Примерно через час пути или километров через пятьдесят стали чаще попадаться деревья. Видимо, здесь лучше чувствуется прохладное и влажное «дыхание гор». Проще говоря, дождей больше, а из-за высоты зной меньше. Но больше стало попадаться и речушек с ручейками, через которые переезжаем по неглубоким, мельче, чем по колено, бродам.

Что меня здесь радует в сравнении с земной Африкой, так это отсутствие крокодилов. В Лимане ясно: там вода солоноватая, эти ящерицы-переростки её не любят. А здесь, видимо, система порогов на реке, вытекающей из Озера, не позволяет им обосноваться в верховьях реки и главном здешнем водоёме: всё-таки крокодилы — не горные козы, чтобы на пузе по склонам плато, по которым стекает река, карабкаться.

Именно из-за отсутствия этих неприятных тварей в водах реки с довольно чистой водой я и разрешил нашим искупаться во время первой остановки для «мальчики налево, девочка направо». Чем вызвал удивление аборигенов, не представлявших себе, что орава мужиков так обрадуется возможности почупахтаться. Сами-то они вместе с Оне только освежились, зайдя в реку по колено, умывшись и поплескав на себя водички. Наши же не только окунались, но ещё и плавали, пытаясь одолеть достаточно быстрое течение. Ясное дело — рисуясь перед единственной в компании бабышней.