На пути в рай

Завала перестал всхлипывать. Изредка он продолжал кашлять. Полумесяц самого большого спутника ушел за горизонт – его свет серебрил раньше иглы сосен, – и видимость ухудшилась. Невдалеке на краю долины шевельнулась тень; что-то четвероногое с пушистым хвостом – больше оленя или ягуара, скорее похожее на небольшую лошадь. Животное легко перемещалось по снегу от одного дерева к другому, принюхивалось, приближалось ко мне. Я не мог определить, что это такое: посмотришь, вроде волк, но крупнее и массивнее – скорее медведь. Что это? Но тут я сообразил, что такого никогда не видел на Земле. Симулятор создал изображение какого-то местного хищника. Самураи уже проделывали с нами такое, натравив на нас «кава но риу» – речного дракона. Я прицелился и дважды выстрелил, попав животному в брюхо. Оно зашипело, зарычало, начало бегать по кругу, разбрасывая снег и хватая пастью воздух. Потом бросилось вверх по склону. «Вероятно, вернется с десятком голодных приятелей», – подумал я и отключил лазерный прицел.

В каньоне передо мной ничего не двигалось.

Перфекто крикнул в шлемофон:

– Ябандзин! – голос его был так близко, что я снова лег в снег. Посмотрел вверх. Никого поблизости. Вероятно, до них еще несколько сотен метров.

– Я достал его! – крикнул Гектор.

– Он хитрит! – ответил Перфекто.

Кто-то получил удар по голове, затрещал шлем.

– Попал! – это был Гектор. Кто-то несколько раз тяжело выдохнул.

– Ладно, хватит его бить, – продолжал Гектор. Откликнулся Перфекто:

– Будь он проклят! Как Хуанита?

– Она мертва. У нее сломана шея.

– Будь проклят этот самурай!

Я удивился. Перфекто раньше никогда не бранился, никогда даже непристойностей не произносил.

– Что случилось? – спросил я.

– Мы вышли на него с обеих сторон, – ответил Перфекто. – И все трое начали стрелять. А он продолжал вертеться, чтобы компьютер потерял цель, прежде чем лазер прожжет его броню, потом ударил Хуаниту по голове…

– Один пытался это сделать со мной несколько минут назад, – сообщил я.

– Как ты с ним справился? – спросил Перфекто.

– Цезарь выстрелил ему в голову сзади.

– Хитрые эти самураи, – сказал Гектор. – Новым трюкам учат, только когда вынуждены. Мы должны гордиться, если они открывают нам одну из своих тайн. Они нам еще пригодятся…

– Понимаешь, что это значит? Вначале мы должны стрелять плазмой, чтобы они легли, и только потом приканчивать их лазерами, прежде чем они встанут.

– Ненавижу эти ограничения в оружии, – заявил Гектор. – Все удовольствие от убийства пропадает.

– Si, – согласился Перфекто. – Но посмотрим и на светлую сторону: осталось убить одного самурая, и мы разбогатеем.

– Где ты, Анжело? – поинтересовался Гектор.

– У разбитой машины, – ответил я. Завала опять сильно закашлялся, стараясь удалить жидкость из легких.

– Оставайся на месте. Мы идем к нашей машине. У тебя будем через несколько минут.

– Si, – сказал я. – Убейте Завалу. Лучше прекратить его мучения.

– Ладно, – сказал Перфекто.

Я не замечал, как согрелся во время схватки, но теперь мне снова стало холодно. В щели моего защитного костюма набился снег, ноги сильно замерзли. Руки окоченели, и я стал методично сгибать их. С тоской поглядел на языки пламени над машиной. Нельзя ли согреться там?

С красным сиянием что-то было не так: огонь и дым казались реальными, но никакого пепла, никакой сажи на меня не падало. Однако пепел должен был быть… Изредка искусственный разум корабля допускает такие ошибки, не обращая внимания на мелкие детали. Посмотришь на горсть почвы, и не найдешь насекомых или червей. Корабельный ИР не может создавать полную иллюзию. Он ведь основывается на картах, уравнениях и несовершенной памяти самураев. Мне показалось, что я каким-то образом могу этим воспользоваться. Если я – смогу преодолеть иллюзию симулятора, это поможет мне победить.

Я подумал о деньгах. Если убьем последнего самурая, выигрыш придется разделить на три части. Все равно получится 30 000 МДЕ – столько я в среднем зарабатывал за год, продавая лекарства в Панаме.

Прошло двадцать минут. Наше время уже истекло, в боевом помещении сидит новая группа учеников. Я представил себе, как они толпятся у монитора, ожидая, что мы убьем последнего самурая. Пока что ни одной группе не удавалось добиться такого преимущества, как у нас. Наш проигрыш кажется невероятным. Но я все же не смел надеяться на победу. И в любую секунду ожидал выстрела последнего снайпера.

В голове прозвучал вызов комлинка. Я вздрогнул. С того времени как я покинул Панаму, я не получил ни одного вызова, и это имело смысл: все вызовы остаются на мониторе в моем доме в Панаме. Я включился.

Треск горящего судна стих. Послышался грубый хриплый голос:

– Говорит Хименес Мартинес, адъютант генерала Гарсона. Генерал попросил задать вам еще несколько вопросов.

– Si, прекрасно, – откликнулся я. Отвечать на вопросы мне не хотелось, но я подумал, что вдруг узнаю что-нибудь о состоянии Тамары.

– Прежде всего генерал хотел бы знать, нет ли у вас догадок, где может находиться сеньора де ла Гарса? – сказал Мартинес.