На пути в рай

Абрайра весь день тревожилась, напрягалась и потому очень устала. Когда к ней обращались, нужно было повторить два – три раза, чтобы она ответила. После того как Мавро лег спать, Перфекто спросил:

– Что у тебя на уме, сестренка?

– Я только… не знаю. Хочу ее. Хочу эту планету!

– Да, – энергично подхватил Перфекто. – Понимаю. Я тоже чувствую это.

Абрайра спросила:

– Помнишь, каково жилось в нашем поселке, в Темуко, когда мы были детьми? У нас ничего не было! Абсолютно ничего, что можно было бы назвать своим! Капитан Гуэррера давал нам одежду или игрушки, но ничего не принадлежало мне – мне одной. Давая нам обувь, он всегда повторял: «Не забывай делиться с другими». Мне это было ненавистно.

– Знаю, – сказал Перфекто. – Я тоже это ненавидел. Нас создали, чтобы мы защищали свою территорию, а потом ничего нам не дали.

Абрайра рассмеялась.

– Помнишь, как мы детьми прятали вещи под кроватью? И время от времени приходил Гуэррера и все отбирал. Я нашла в канаве куклу и несколько месяцев прятала ее; она мне была нужна не потому, что была красивая, чистая, вовсе нет – она была моя.

Перфекто улыбнулся.

– Si. Гирон и его палки. Помнишь, как он приносил домой палки. Ничего особенного в них не было, простые палки. Если он еще жив, я думаю, у него дома их горы.

– Вот что я чувствую, – сказала Абрайра. – Хочу эту планету, как Гирон хотел свои палки. Хочу дом. Так хочу, что ни о чем другом не могу думать! Если мы выиграем эту войну, я, наверное, умру от радости.

– Ах, – сказал Перфекто, – как было бы хорошо! Иметь целую планету в своем распоряжении. Это желание – наша сущность. Никогда не думал, что захочу чего-нибудь так сильно. Но убивать ябандзинов я не хочу. Мне жаль того, что с ними случится, когда мы достигнем Хотокэ-но-Дза.

* * *

На третий день, продолжая идти вдоль берега, мы увидели первые признаки цивилизации: в море уходил причал, и на камне был нарисован один японский иероглиф, одно слово. Я не знал, что оно означает, но, казалось, это предупреждение. Над иероглифом был нарисован белый самурайский меч, а еще выше – кровавый глаз.

Мы остановили машину и долго смотрели на эти символы.

– Как ты считаешь, это предупреждение? – спросил Перфекто.

– Не знаю, – ответила Абрайра, – но мы явно недалеко от Хотокэ-но-Дза. Может, всего в нескольких километрах.

– Нет, – сказал Мавро, – не думаю. Мы не можем оказаться так близко. Я долго изучал карту. Видимо, нам еще километров двести.

Абрайра сказала:

– Хочешь пойти вперед вслепую? Мы даже не знаем, виден ли город с берега. Не хочу наткнуться на мину или нейтронную пушку.

– Может, в городе не осталось никакой защиты, – с надеждой предположил я. – Может, наши компадрес уже добрались до города и уничтожили всю автоматическую защиту. Во время схватки мы встретили в пустыне столько ябандзинов, словно все мужское население покинуло город. Похоже, его остались защищать только женщины, старики и дети. И, конечно, десять тысяч колумбийцев, если они уже высадились.

– Нет, защита не уничтожена, – возразил Перфекто. – Даже если Гарсон успел добраться. Он сказал, что битва будет на девятый день после выхода из Кимаи-но-Дзи. Это завтра утром. И даже если по какой-то причине Гарсон решил напасть на город раньше и захватил его, он не станет уничтожать защиту; наоборот, постарается как можно быстрее восстановить ее, чтобы не опасаться мести «Мотоки» или возвращающихся ябандзинов.

Я нервничал при мысли о защите, управляемой на расстоянии. К такой задаче меня не готовили, я видел это только в симуляторе, и единственный реальный эпизод – оборона Кимаи-но-Дзи – доказал мне, что я не готов к сражению. Я не хотел идти на юг.

Абрайра сказала:

– Направимся в глубь суши и посмотрим, не найдем ли следы Гарсона. Если армия прошла к городу, должны остаться взорвавшиеся мины и уничтоженные пушки.

Мы отвернули от моря и двинулись через деревья. Нам потребовалось два часа, чтобы преодолеть десять километров джунглей, потом джунгли поредели и сменились травянистой равниной. Я порылся в карманах и нашел камешек, который подобрал в Кимаи-но-Дзи. Сидел и смотрел на маленькую красную головку цветной капусты.

Мавро увидел и спросил:

– Что это?

– Рубин, – ответил я, и все обернулись ко мне. – Я нашел его в Кимаи-но-Дзи. Похоже, здесь это не редкость. На планете присутствуют все металлы. Рубин, изумруд – это всего лишь кристаллы кварца с примесью меди или железа. Здесь они ничего не стоят.

– Ха! – сказал Мавро. – Настоящий рубин? Имеет смысл – да еще со всеми этими металлами. Может, здесь в каждой реке золото, а на каждом заднем дворе груды рубинов, а мы ничего и не знали.

Мы двинулись дальше, и я подумал: возможно, он прав.