Еще недавно боящийся сказать слово капралу, Матиас почувствовал превосходство над этим офицером – тыловым хлыщем, прохлаждающимся в Хельсинки, пока он там воюет. Пожав плечами, Матиас вытащил из кармана свой кухонный нож и протянул рукоятью вперед:
— Я хлеборез, вот мое оружие.
Разглядев на лезвии бурые пятна, лейтенант лыжников уважительно присвистнул, и даже отстегнул с пояса фляжку со спиртом.
— А в бригаде мне делать нечего, — твердым голосом отчеканил рядовой. — Наша батарея захвачена, а на Исосаари все будут мертвы еще до рассвета.