На пути к Полтаве

Игорь Львович Андреев На пути к Полтаве

Часть первая В НАЧАЛЕ ПУТИ

Первые годы

Второй царь из династии Романовых, Алексей Михайлович, вступил на престол в 1645 году в возрасте 16 лет. Так уж случилось, что в продолжение всего XVII века какой-то злой рок преследовал новую династию и все ее цари, начиная с Михаила Федоровича и кончая Петром, оказывались на престоле в весьма юном возрасте. Обстоятельство, между прочим, немаловажное, — ведь они могли царствовать, но не править. А это значило, что от их имени управлял страной кто-то из окружения, временщик, главная забота которого чаще всего — сохранение и упрочение своего положения. При этом если и вспоминали о государственных интересах, то в последнюю очередь, удовлетворив прежде всего собственные.

В первые годы царствования Алексея Михайловича таким временщиком был его воспитатель, «дядька», боярин Борис Иванович Морозов. Он быстро прибрал к своим рукам не только все дела, но и молодого царя, который, во всем полагаясь на боярина, с легкой душой доверил ему управление страной. При этом нельзя сказать, что второй Романов вовсе устранился от дел. Он старательно выполнял то, что составляло обязательную, церемониальную сторону жизни монарха: принимал и отпускал послов, участвовал в многочисленных церковных праздниках, иногда сидел в Боярской думе — учился править. Однако в проблемы управления страной особенно не вникал, предпочитая проводить время в богомольных походах — царь был очень набожен — и на охоте.

Охота была любимым занятием Алексея Михайловича. При этом он вопреки представлениям, рожденным позднейшими его портретами, с которых на нас смотрит тучный, одутловатый человек, в поле был неутомим и подвижен. Хороший всадник, мастерски владел оружием и будто бы в одиночку даже хаживал на волков и медведей. Особенно любима была им «красная соколиная охота». Чтобы «потешиться» стремительным полетом кречетов и соколов, второй Романов готов был выезжать в поле по нескольку раз на день. Эту страстную увлеченность к тому, что по сердцу, позднее унаследует и Петр. Однако сердце его никогда не лежало к охоте. Скорее, он был к ней совершенно равнодушен. Позднее Петр приведет в замешательство не одну высокопоставленную персону, собравшуюся достойно развлечь русского монарха, ведь охота издревле считалась истинно королевским занятием. Но для Петра охота — не более чем пустая трата времени. У него иная страсть — страсть ко всему, что приносит пользу Отечеству.

Но вернемся от Петра к его отцу, царю Алексею Михайловичу. Морозов, не особенно веровавший в прочность человеческих привязанностей, но хорошо знавший, сколь изощрены в кознях его противники, решил сделать свое положение неуязвимым. Для этого боярин задумал породниться с государем. Сестры Милославские, Мария и Анна, должны были связать родством царя и Бориса Ивановича. Боярин даже не пощадил красавицу Всеволожскую, которую во время смотра невест в 1647 году выбрал его воспитанник. Нареченная царицей, Афимья Всеволожская была взята во дворец — место, чрезвычайно опасное для тех, кто метит в царицы, но еще не стал ею. Ведь здесь будущая супруга государя была лишена опеки родственников и нередко попадала во власть враждебных сил, для которых царский выбор — кость в горле. Разумеется, мы не знаем всех перипетий морозовского заговора. Однако стоит задаться вопросом: кому было выгодно устранить Всеволожскую? Морозов с ее родными не столковался. Да, похоже, и не хотел столковываться. Потому и стал той враждебной силой, которая ломает и крушит человеческие судьбы. Причем даже царские.

Молва предписала Морозову, что будто бы по его наущению прислуга в канун венчания перетянула Афимье волосы, отчего та упала в обморок. Пошли разговоры о недомогании невесты и ее непригодности к детородию. Нареченную царевну свезли сначала из царицыных теремов на московское подворье, а потом со всей семьей, в ссылку, в далекую и завьюженную Тюмень.

Заранее составленный свадебный чин пришлось за ненужностью отставить — царственный жених остался без суженой.

Вот после этой интриги на сцену и выступили красавицы Милославские. Царю понравилась старшая, Мария Ильинична. В январе 1648 года была сыграна свадьба. Две недели спустя Морозов венчался с младшей, Анной Милославской. Так боярин угодил в свояки к царю. По возрасту жених более подходил Анне не в мужья, а в деды, но согласия у девушки никто не спрашивал. Напротив, все Милославские, породнившиеся через сестер с царем и временщиком, были чрезвычайно довольны. Позднее молва донесла до одного из иноземцев, что Борису Ивановичу пришлось смирять свою молодую жену плетью в косу толщиной.

Темная история с Афимьей Всеволожской была предана забвению. Однако не настолько, чтобы о ней навсегда забыть. Пройдет двадцать с небольшим лет, и она отзовется эхом, предопределив, быть может, уже судьбу… Петра.