На прозрачной планете

На перекрестке ждут, пофыркивая от нетерпения, разгоряченные грузовики. Но светофор горит красным светом, пропускается верблюжий караван. Мягко ступая по асфальту, верблюды высоко несут надменные головы, не оборачиваются, не удивляются ничему. Видимо, умение не удивляться считается хорошим тоном у верблюдов.

- Похожи на секретаршу в вашем деканате, - усмехается Елена.

Город лежит на плоской равнине, но в нем присутствуют горы. Они открываются на заднем плане, видны из всех боковых улиц, розовые с сиреневатыми тенями, дымчатые, бесплотные, как будто повисшие в воздухе. Слева - горы, а справа - пустыня, желто-серая равнина с черными тенями. Куда поведет их Сошин: на песчаную сковородку или в мир прохладных ущелий?

Вот наконец дом 26, который они ищут. Заставленный двор, груды фанерных ящиков, грузовики под навесом, пятна бензина на земле. И высокий, худой, высушенный солнцем человек с белой дужкой от очков на переносице говорит им:

- Сошин - это я.

На вид ничего страшного. Человек как человек, не дубитель шкур. И говорит обыкновенные слова:

- Сегодня приехали? Вот и хорошо, теперь коллекторы есть, партия укомплектована. Вы где остановились? Нигде? Ну и не ходите в гостиницу, все равно там мест нет, жить будете в палатке. И на рестораны денег тратить не надо, я скажу Хакиму, чтобы обед и на вас варил. Вот в душ сходите, душа в дороге не будет. Командировки при вас? Дайте, я отмечу сам.

И почему о нем такая слава? Пока ничего угрожающего.

Он еще посоветовал Елене постричься покороче, потому что в пути пыльно, а волосы мыть будет негде. "Заботится о мелочах! - отметил Виктор. - Не мелочный ли человек?". Он был разочарован обыденностью встречи... Но в это время во двор, переваливаясь на ухабах, въехал новенький вишнево-красный "москвич". За рулем сидел смуглый толстяк в тюбетейке с черными, в палец толщиной, бровями, рядом с ним блондин небольшого роста, с волосами на пробор, в песочного цвета рубашке с галстуком, манжетами и запонками.

- Здравствуйте, Юрий Сергеевич, - окликнул Сошина блондин. - Вот, знакомьтесь, пожалуйста. Это товарищ Рахимов из республиканского управления, от него все зависит.

Чернобровый протянул руку Сошину, улыбаясь во весь рот:

- Слышал чудеса про тебя, ушам не поверил. У нас на Востоке пословица: "Глаз надежнее уха. Ухо верит слухам, а глаз видит сам".

Вот когда Виктор вспомнил слова декана: "Так ли все это гладко у Сошина, так ли заманчиво, как он расписывает?"

- Напрасно вы не доверяете мне, - сказал светловолосый Сошину. - А я ратую за общие интересы, привез к вам товарища Рахимова, от него все зависит.

И Виктор понял, что непростые тут отношения. Спор какой-то ведется, какая-то борьба. От Рахимова зависит судьба экспедиции - значит, и судьба Виктора. Кто прав? На чью сторону надо стать?

- Вы меня неправильно поняли, товарищ Сысоев, - сказал Сошин. - Я доверяю вам полностью. Я доверил бы вам весь Госбанк. Но только чтобы вы хранили деньги, а не распоряжались.

Затем обратился к Рахимову:

- У нас секретов нет, покажем все как есть. Подождите, сейчас приведу аппарат. И вы, ребята, посмотрите, вам полезно. Вещи положите в сторонке, никто не возьмет.

Он ушел на склад, а Рахимов занялся машиной: заглянул под капот, протер стекла, заляпанные мошкарой, приговаривая:

- У нас на Востоке пословица: "Коня корми из своих рук, чтобы тебя слушал, а не конюха".

- Сколько пословиц у вас на Востоке! - удивился Сысоев. - Я слышал от вас сотни. Вы не придумываете их сами?

- Приходится, - охотно сознался Рахимов. - Иной раз не вспомнишь, иногда нет подходящей к случаю. А разве неприлично придумывать пословицы?

Но тут двери склада распахнулись и на двор въехала темно-зеленая танкетка, совсем маленькая, человеку по колено. На спине у нее была приборная доска и квадратный матовый экран, прикрытый от солнца козырьком. Сошин резко свистнул, танкетка остановилась.

- Ну вот, рекомендую, - сказал Сошин. - ЦП-65, самодвижущаяся установка для подземного рентгена. Мы называем ее ЦП - "цветок папоротника". Помните старинную народную сказку об огненном цветке, который распускается раз в году - в июньскую полночь? Кто сорвет его, тому видны подземные клады, земля становится прозрачной. Как это сказано у Гоголя? "Ведьма топнула ногой, полыхнуло синее пламя и земля стала, как стекло, открылись глазу сундуки с монетами, жемчуга и камни-самоцветы..." Вот мы и покажем вам современный цветок в действии.

Он подкрутил уровни - стеклянные трубочки с непоседливыми пузырьками, нажал кнопку, лампы под приборами медленно покраснели. Где-то в чреве танкетки родился странный звук, словно рокот далекого грома. Рокот становился все громче и выше по тону, баритональнее, скрипичное, затем перешел в надрывный вой сирены. Но сирена недолго разрывала уши, она сменилась свистом, сначала резким, потом шипящим. Шипенье перешло в шелест, замерло совсем...

- Можете топать ногой, - сказал Сошин и взялся за рукоятки. - Сейчас появится "синее пламя".