На последнем берегу

Они еще раз перебрались через дюну на пляж, чтобы убедиться в том, что лодка покоится за пределами досягаемости прилива, а также забрать из нее оставшуюся пищу и плащи для ночи. Гед задержался немного у стройного носа «Ясноглазки», которая верой и правдой служила ему в дальних путешествиях. Он положил на него руку, но не сказал ни слова. Затем они опять отправились на север, вглубь острова, в сторону холмов. Они шли весь день, а вечером разбили лагерь у ручья, что нес свои воды к заросшим тростником озерам и топям. Хотя лето было в разгаре, западный ветер, дующий со стороны бескрайних пределов Открытого Моря, пробирал до костей. Небо заволок туман, и ни единой звездочки не зажглось над холмами, на которых никогда не теплился ни огонь очага, ни свет в окошке дома.

Аррен проснулся в темноте. Их костерок погас, а заходящая луна едва освещала землю своим тусклым светом. В долине ручья и на склоне близлежащего холма неподвижно и молча стояли, обратив свои лица к Аррену и Геду, множество людей. В их глазах не отражался свет луны. Аррен не осмелился заговорить и положил руку на плечо Геда. Маг вздрогнул и сел, спросив:

– Что случилось?

Он проследил за взглядом Аррена и увидел молчаливую толпу. Все они, мужчины и женщины, были одеты в одинаковые темные одежды. В призрачном свете луны нельзя было четко разглядеть их лица, но Аррену показалось, что среди тех, кто стоял ближе всего к долине, вдоль ручейка, есть те, кого он знал, хотя мальчик никак не мог вспомнить их имена. Гед встал, и плащ соскользнул с его плеч. Его лицо, волосы, одежда мерцали мягким серебристым светом, словно он вобрал в себя сияние луны.

Маг сделал широкий жест рукой и громко сказал:

– О вы, жившие когда-то, вы свободны! Я разбиваю сковывающие вас путы: «Анвасса мане харв пеннодате!»

Какой-то миг мириады людей стояли неподвижно. Затем они медленно повернулись и, казалось, зашагали в серую мглу, а затем исчезли. Испустив глубокий вздох, Гед сел. Он взглянул на Аррена и положил руку на плечо мальчика. Его ладонь была теплой и твердой.

– Тебе нечего бояться, Лебаннен, – сказал он мягко и чуть насмешливо.

– Это всего лишь мертвые.

Аррен кивнул, хотя зубы его выбивали дробь, а под ложечкой противно сосало.

– Как… – начал он, но язык и губы не повиновались ему.

Но Гед понял.

– Они явились на его зов. Это то, что он обещал: вечная жизнь. С его позволения они могут вернуться. Следуя его приказу они должны разгуливать по холмам мира живых, хотя не в силах стронуть там с места ни травинки.

– А он… он тоже мертв?

Гед, нахмурившись, покачал головой.

– Мертвый не может вызывать других мертвых обратно в наш мир. Нет, он обладает силой живого человека, и даже большей… Но если кто-то пытается последовать за ним, он дурачит его. Он приберегает свою силу для себя. Он мнит себя Королем Мертвых и не только мертвых… Но все они лишь тени.

– Я не знаю, почему я испугался их, – смутившись, сказал Аррен.

– Ты испугался, потому что ты боишься смерти и неспроста: смерть – ужасная штука и ее нужно бояться, – пояснил маг. Он подложил хвороста в костер и подул на маленькие угольки под золой. Крохотный язычок пламени заплясал по веткам кустарника, радуя глаз Аррена.

– Хотя жизнь – тоже страшная штука, – добавил Гед, – и ее также надо бояться и почитать.

Некоторое время они оба сидели, закутавшись в плащи, и молчали. Затем Гед произнес серьезным тоном:

– Лебаннен, я не знаю, как долго он собирается дразнить нас различными посланниками и призраками. Но тебе известно, куда мы в конце концов должны попасть.

– В царство тьмы.

– Да, оказаться среди них.

– Я их уже видел. Я пойду с тобой.

– Это ведь вера в меня двигает тобой? Ты можешь быть уверен в моей любви к тебе, но не полагайся на мою силу. Ибо, мне кажется, я встретил достойного противника.

– Я пойду с тобой.

– Но если я потерплю поражение, если я потеряю свою силу или жизнь, я не смогу отвести тебя назад, а ты не в силах вернуться в одиночку.

– Я вернусь вместе с тобой.

На это Гед сказал:

– Ты вступил в пору зрелости на пороге врат смерти.

И затем он тихонько произнес слово или имя, которым дракон дважды назвал Аррена:

– Агни – Агни Лебаннен.

Больше они ни о чем не говорили, их вновь сморил сон, и они улеглись у своего крохотного, едва тлеющего костерка.

Следующим утром они двинулись на северо-запад. Этот путь избрал Аррен, а не Гед, который сказал:

– Веди нас, парень, своим путем. Для меня все дороги на одно лицо. – Они не спешили, ибо не стремились к определенной цели, ожидая известий от Орм Эмбара. Они шли по самой низкой, внешней гряде холмов, не теряя из виду океан. Постоянно колыхающаяся от ветра трава была сухой и невысокой. Справа от них одиноко возвышались залитые золотистым светом холмы, а слева виднелись соленые болота и морской прибой. Однажды, далеко на юге, они увидели лебединую стаю. Это были единственные живые существа, которые им встретились за весь день. Аррена постоянно преследовал страх, ожидание самого худшего. В нем поднимались раздражение и бессильная злоба. Впервые за последние несколько часов он нарушил молчание: