На последней странице

— Хорошо, док! Эй, Пит, два «старомодных» и один двойной «манхэттен»! А я-то и впрямь раньше представлял вас старцем с длинной седой бородой. Но вот теперь, познакомившись с вами, все никак не могу понять…

— Что именно?

— Зачем вам, в ваши-то годы, хоронить себя в такой глуши…

— «Пегас» ведь в Нью-Йорке не построишь, — заметил Эпплби, — да и стартовать отсюда удобнее.

— Оно, конечно, но я о другом. Я вот о чем… Вам нужны специальные сплавы для звездолета. Пожалуйста, я продам. Но скажите мне, на кой вам все это сдалось? Что вас тянет на эту Проксиму Центавра?

— Ну, этого не объяснишь, — улыбнулся Эпплби. — Что тянет людей взбираться на Эверест? Что тянуло Пири на Северный полюс? Почему Колумб уговорил королеву заложить ее бриллианты?

Бармен принёс поднос с напитками.

— Послушай, Пит, — обратился Барнс к нему. — Ты бы согласился лететь на «Пегасе»?

— Нет. Мне здесь нравится.

— В одних живет дух Колумба, в других он умер, — отметил Эпплби.

— Колумб рассчитывал вернуться обратно, — стоял, на своем Барнс. — А вы? Вы же сами говорили, что лететь не меньше шестидесяти лет. Вы же не долетите!

— Мы — нет, наши дети — да. А обратно вернутся наши внуки.

— Но… Вы что, женаты?

— Разумеется. Экипаж подбирается только семьями. Весь проект рассчитан на два-три поколения. — Инженер вынул из кармана бумажник. — Вот, пожалуйста, миссис Эпплби и Диана. Ей три с половиной года.

— Хорошенькая девочка, — взглянул на фотографию Барнс. — И что же с ней будет?

— Как что? Полетит с нами, разумеется. — Допив коктейль, Эпплби встал. — Пора домой.

— Теперь моя очередь угощать, — сказал Нолан после его ухода. — Вам то же самое?

— Ага. — Барнс поднялся из-за стола. — Пошли за стойку, Фрэд, там пить удобнее, а мне сейчас надо не меньше шести бокалов.

— Пошли. А с чего это вы так завелись?

— То есть как «с чего»? Разве вы не видели фото?

— Ну и что?

— Что! Я торговец, Фрэд, продаю сталь, и мне плевать, на что ее употребит заказчик. Я готов продать веревку человеку, который собирается ею удавиться. Но я люблю детей. А тут эта малышка, которую родители берут в сумасшедшую экспедицию!.. Да ведь они обречены на гибель! Они не долетят!

— Может, и долетят.

— Все равно это безумие. Давайте скорее, Пит, и налейте себе тоже. Вот Пит, он у нас человек мудрый! Он-то ни в какие звездные авантюры не пустится. Подумаешь, тоже! Колумб! Да дурак он был, Колумб! Остолоп! Сидел бы себе дома и не рыпался!

— Вы неверно меня поняли, мистер Барнс, — покачал головой бармен. — Ведь если бы не такие люди, как Колумб, нас бы сегодня не было здесь, верно? Просто по характеру я не путешественник. Но путешественников уважаю. И ничего не имею против «Пегаса». А дети были и на борту «Мэйфлауэра».

— Это совсем не одно и то же, — возразил Барнс. — Если бы господь предназначал человека для полетов к звездам, он создал бы нас с ракетными двигателями.

— Мой старик, помнится, считал необходимым ввести закон против летательных аппаратов, потому что людям от природы не дано летать. Он был не прав. Людям всегда хочется попробовать что-нибудь новое, отсюда и прогресс.

— Вот уж не думал, что вы помните время, когда люди еще не летали, — сказал Нолан.

— О, что вы, я уже стар! Да уже здесь лет десять прожил, не меньше.

— А по свежему воздуху не скучаете?

— Нет. Когда я продавал напитки на Сорок второй улице, свежего воздуха там не было и в помине, так что не по чему скучать. А здесь мне нравится. И всегда есть что-то новое. Сначала атомные лаборатории, сейчас вот «Пегас». А главное — здесь мой дом. И… всего одна шестая сила тяжести. На Земле у меня все время опухали ноги, когда я стоял за стойкой, а здесь я вешу всего тридцать пять фунтов. Нет, мне нравится здесь, на Луне.

Перевел с английского Ю. Зарахович

Ф. Браун Ответ

Двар Эв торжественно запаял платиной последний контакт. Двенадцать тысяч телевизионных камер неотрывно следили за каждым его движением, разнося изображение по всей вселенной.

Он гордо выпрямился и кивнул Двар Рейну, затем отошел к переключателю, который скоро должен был замкнуть бесконечную галактическую цепь. К переключателю, соединяющему одновременно все вычислительные машины всех обитаемых планет — девяносто шесть миллионов миров — в сверхсеть, которая соединит их в суперкалькулятор, одну кибернетическую машину, собравшую мудрость всех галактик.

Двар Рейн заговорил, обращаясь к слушающим и смотрящим триллионам обитателей. Его выступление отличалось краткостью и одновременно глубиной мысли. Металлический голос резко резонировал в микрофонах. Речь заняла ровно три минуты. Затем, после непродолжительного молчания, он произнес:

— Теперь включайте, Двар Эв.

Эв нажал переключатель. Раздалось мощное гудение — это пошла энергия девяноста шести миллионов планет. На бесконечно длинном желтом пульте яркой палитрой замигали разноцветные огни.

Двар Эв отступил и глубоко вздохнул.

— Честь и право задать первый вопрос принадлежит вам, Двар Рейн.