На пользу и славу Отечества

А еще предстояла поездка во Францию. «Я намерен в скором времени, — сообщал Андрей Константинович, — поехать во Францию, понеже слышу, что там искусных людей довольно».

И действительно, когда Нартов остановился в Париже, его встретили самые видные французские ученые. Здесь он познакомился с прекрасными мастерами. Французам он подарил свой станок.

Больше года прожил в Париже. Много работал, как он писал, «ради пользы государственной», а в математике и механике «знание свое к пользе отечества и к чести своей усугубил». Парижская академия наук выдала ему аттестат в знак «великих успехов».

Когда Нартов возвратился на родину и показал этот аттестат Петру I, тот приказал перевести его на русский язык и читать всем, кто отправлялся в чужие края «для обучения наукам и художествам»:

— Будет им пример. Пусть и они с таким же успехом поступают.

Великий инженер

Над новыми машинами талантливый мастер трудился всю жизнь. Кроме станков, он изобрел пожарный насос — «махину для всенародной пользы». Когда ему было поручено заняться чеканкой монет, он и тут придумал много нового.

Монеты чеканились в Москве, на Монетном дворе. Приехал Нар-тов, видит — совсем плохи дела. Монеты изготавливаются почти вручную. Нет точных весов. Пришлось Андрею Константиновичу монетные машины строить, инструменты изобретать, весы выверять.

А в Петербурге его уже ждали другие, еще более важные дела. Русскому государству для защиты своих рубежей нужна была артиллерия. Не раз случалось Нартову посещать пушечные заводы. Видел он, как из меди и чугуна отливают стволы пушек. Спрашивал литейщиков:

— Часто ли брак случается?

— В том-то и беда, — отвечали ему, — что очень часто. Раковины в стволе образуются, уж как мы ни стараемся. А такой ствол, известно, в переделку отправлять надо. Вон они, бракованные, лежат. Видите, сколько!

Посмотрел Нартов. Верно — целая гора бракованных стволов.

Крепко задумался он. Как же помочь литейщикам? И придумал. Из воска попробовал делать слепки раковин. По слепку отлил чугунную заплату. Заделал ею раковину. Прекрасно получилось.

С тех пор пушечных дел мастера беды уже не знали.

А еще Нартов предложил отливать пушечный ствол вообще без отверстия внутри, а после канал просверливать. И не просто посоветовал, но и создал станок, с помощью которого можно было точно ствол сверлить.

Если только перечислить все изобретения, сделанные Нартовым для артиллерии, то получился бы длинный-предлинный список.

Изобрел он, например, новую скорострельную батарею. Удивлялись артиллеристы:

— Ну и пушка, на круглый стол похожа!

Верно. На поворотном столе были прочно укреплены сорок четыре мортирки. Пока из одних стреляли, другие подготавливались к залпу, третьи заряжались, четвертые чистились. Круг поворачивали, и новые заряженные стволы смотрели в сторону неприятеля.

Нартова ждали строители Кронштадтского дока. Док — это большой водоем. Корабль заходит в него. Огромные ворота плотно закрываются. Вода из водоема выкачивается, и корабль остается на сухом полу. Можно начинать ремонт.

Как сделать так, чтобы тяжеленные ворота легко поворачивались и плотно затворялись, строители дока не знали. В Кронштадт пригласили Нартова.

И эта работа оказалась ему по плечу.

На глыбах из дикого камня он установил здоровенные подпятники — опоры для ворот. Створки их крепились при помощи мощных болтов и гаек, сделанных из меди. И таких шлюзовых ворот было построено шесть пар — крепких, надежных.

На одной из триумфальных «пирамид», возведенных в память об открытии Кронштадтского дока, строители золотыми буквами начертали: «Дело являет, каков был труд». Труд был сделан великий. Достаточно сказать, что ворота, построенные Нартовым, служили более ста лет!

"Ясное зрелище машин"

Была у Нартова горячая мечта основать в Петербурге Академию разных художеств. Под «художествами» он разумел искусство создавать машины. Этот замысел остался неосуществленным. Зато была открыта Академия наук. Нартов возглавил в ней мастерские.

В те годы в петербургской Академии наук все академики были иностранцами. Многие из них не умели даже говорить по-русски. Заправлял в Академии немец Иоганн Шумахер — человек невежественный и нечестный.

Нартов не мог мириться с иностранным засильем в русской Академии, с шумахеровщиной.

Тяжелая это была борьба. Андрей Константинович отстаивал честь и достоинство русской науки. На короткое время он даже стал во главе Академии и, конечно, всеми силами поддерживал русских ученых, а также тех иностранных, которые давно связали свою судьбу с Россией и честно на нее трудились.

Даже в самые тяжелые для него времена не оставлял он работы над большим трудом — книгой о «механическом искусстве», которую назвал «Ясное зрелище машин».

Нартов предназначал ее для народа и рассказывал там об устройстве различных станков, о том, как их надо строить.