На полшага впереди смерти

Лелик разом опрокинул содержимое бокала. И тут же закашлялся, выпучив глаза.

– Не в то горло пошло? – сочувственно спросил его друг.

Лелик показал пальцем Болеку за спину.

Тот обернулся и увидел Маргариту Гольдину. Она горделиво, роскошной прогулочной яхтой, уверенно держала курс между рифов и молов – столов и мягких диванчиков. За ней эскадренным миноносцем пыхтел здоровенный Вова Лысоконь.

– Вот тварь, – зло процедил Болек. – Ну нигде от нее покоя нет.

– Боря, я не выдержу. Везде, куда ни пойдешь, она. В «Тургеневе» отдохнуть – она. Здесь – она. На работе – тоже она. Вован еще себе в подмогу аудиторшу приволок. Грымзу эту старую. Эту… – Лелик не нашелся, что сказать.

Уже несколько дней на фирме работала аудиторша, которая, как голодный кабан, рыхлила землю и выкапывала компромат.

– Ой, не напоминай, – отмахнулся Болек, в последнее время тоже все больше пребывавший в удрученном состоянии.

– А прикинь, Боря, если эта грымза аудиторша найдет недавние денежные проводки? Ведь мы их прятали не так, чтобы очень глубоко, – запел о своем наболевшем Лелик.

– Ты мне аппетит решил испортить, да? Ну так давай, порть дальше. Распиши подробненько, чем это все может кончиться.

– Давай-ка еще выпьем…

– Чего пригорюнились? – к ним подошел Кунар, выглядевший весьма импозантно в дорогом сером костюме и ярком галстуке.

– Ты посмотри, – кивнул Болек на Маргариту. – Безутешная вдова с хахалем. И рожа такая наглая, похотливая. Ненавижу…

Лелик в это время опрокинул еще виски и жалобно проблеял:

– Гришенька, пристрелил бы ты ее, что ли.

– Эка тебя развезло, болезный, – покачал головой Кунар.

– Ну так же нельзя. Бизнес губит. Да и икра из-за нее теперь в глотку не лезет. Везде она. Это наваждение какое-то. Морок.

Маргарита неторопливо продефилировала в угол к бьющему фонтану. При этом видно было, как рука Вована, будто живя отдельной жизнью, непроизвольно скользнула по ее заду. Зад неприятия не выразил.

– Не, ну ты посмотри! – воскликнул Болек. – Ничего не стесняются!

Маргарита пыталась изобразить скорбь. К ней потянулись люди. На их сочувственные речи она отвечала слабыми кивками.

– Вот оторва. Ну я ей сейчас устрою, – отхлебнув виски, объявил Кунар.

– Только с Вованом поосторожнее, – проблеял Лелик. – Он отмороженный.

Кунар презрительно усмехнулся и направился к вдове.

– Что, слезы быстро высохли? – осведомился он.

– Это вы о чем, Григорий Павлович?

– Хотя бы внешние приличия надо соблюдать, Маргарита.

– Ты бы тут… – пододвинувшись к нему, зашипел Вован.

– Закройся, сявка, – подавшись ему навстречу, прошептал Кунар. – Твое место в ряду с краю.

– Чего?

– Не поймешь – объясню. Только сначала поинтересуйся, кто я и какой вес имею.

– Я тоже не на помойке найденный.

– Ты просто черт неумытый. Спроси обо мне у того, кто тебя, дурака, на эту работу подрядил. И если захочешь продолжить, я готов. Хоть здесь, если ты решил умереть молодым, – хмыкнул Кунар.

Маргарита вся пошла белыми и красными пятнами, но в мужские разборки не лезла.

Внешне вполне дружески Кунар положил руку на плечо Вована и как бы невзначай сжал пальцы, надавив на нервный узел. Сила у бывшего военного еще была немереная, несмотря на почтенный возраст. И выражение лица – ну как у судьи, готового вынести смертный приговор.

Вован поморщился. Он уже понял, что этот человек далеко не Лелик с Болеком и его мокрыми тряпками не погоняешь.

– Да я вообще-то в шестерках ни у кого не хожу, – сдал он назад. – Сам себе король.

– Ну, тогда ты влез не в свое дело, и мне тебя жалко. – Кунар хлопнул его по плечу. – Бывай, король проспекта…

Глава 14

– Я придумал, как ты можешь проверить правдивость моих воспоминаний о прошлых жизнях, – объявил Йог.

– Как? – иронично вздернул бровь Айфоныч.

– Сходи туда. Всего три тысячи древесностружечных. И сам все вспомнишь.

– Я чего, дурак, что ли?

– А что, – встряла Принцесса. – Если ничего не выйдет, с Йога коньяк.

– Подумаю, – кивнул Айфоныч и углубился в написание очередного документа. На его лице отражались танталовы муки, работу он эту ненавидел и делал ее исправно плохо.

Капанадзе не обращал внимания на привычный галдеж подчиненных. Он только что вернулся от начальника МУРа, и у него появилась проблема.

Начальник без обиняков объявил, что дело по убийству Мопса становится приоритетным.

– Все откладывай, – рубанул он воздух ладонью в своей привычной манере. – И работай. Жду с результатом.

– Постараемся, конечно. Но…

– Какие но? Из министерства звонили. Из Генпрокуратуры звонили… Ты представляешь, что происходит?

– Примерно.

– Сейчас начнется дележка наследства где-то в пару сотен миллионов долларов. Конечно, не Газпром. Но за такие деньги кровь польется рекой. И трупы не бомжовые будут, а уважаемых членов общества, знатных воров и мошенников.

– Да это как раз понятно, – грустно говорил в ответ Капанадзе.

– Так что работай. Не покладая рук.

– Ну а точки на прослушку телефонов? Мероприятия скрытого наблюдения вне очереди? Будет?

– Поможем… В рамках разумного.

Когда «убойщики» вышли из высокого кабинета, начальник отдела подкорректировал указания начальника МУРа: