На поле Фарли

– Вообще-то это был сарказм, Фибс, – сказала Дайдо. – Просто хотелось напомнить всем, что, в отличие от сестер, я не выезжала в свет.

– Я не заказывал эту чертову войну, – отрезал лорд Вестерхэм. – А ты еще молода, успеешь натанцеваться, когда все закончится.

– Если разучишь немецкие народные танцы, – добавила Фиби.

Лицо лорда Вестерхэма побагровело.

– Не смешно, Фиби. Совсем не смешно. Немцам нас не победить! Разговор окончен.

Он бросил салфетку и быстрым шагом вышел из комнаты.

Тем же утром, несколькими часами позже, капитан Хартли, адъютант полковника Притчарда, явился к командиру с докладом.

– Мы проверили жетоны, сэр, во всем Западно-Кентском полку не нашлось такого солдата. Более того, на сегодняшней поверке все были на месте, кроме Джонса, который получил увольнительную на двое суток по случаю родов жены, и Паттерсона – он в госпитале с аппендицитом.

– И что же нам теперь делать? – Полковник недоуменно почесал голову, сдвинув набок фуражку. – Узнайте, как звали этого шутника и почему он был одет в нашу форму.

– Нельзя исключить вероятности того, что это шпион, сэр. Ведь в форме нашего полка он мог бы спокойно разгуливать по округе, не так ли?

Полковник Притчард шумно втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

– Мне, конечно, доводилось слышать о таком, но мало ли о чем болтают.

– О, я уверен, что вокруг нас предостаточно пособников врага.

– Вы так считаете? – Полковник уставился на своего адъютанта. – Чтобы англичане по доброй воле работали на фрицев?

– Боюсь, что это вполне возможно, сэр. И если бы нужно было с ними связаться, нет лучшего способа, чем сбросить парашютиста темной безлунной ночью.

Полковник Притчард смотрел вдаль, на лужайку. Ему с трудом верилось, что это все та же зеленая Англия родная, воспетая Блейком[13]. Край, где отныне им грозила опасность. Куда без разбора падали бомбы. А теперь, возможно, рядом еще и шныряют шпионы.

– Отошлите жетоны в военную разведку. Пусть приезжают и забирают труп. Мы сделали что могли, – распорядился он.

Внимание его привлек приближавшийся быстрым шагом солдат. Тот остановился, вытянулся в струнку и отдал честь:

– Разрешите обратиться, господин полковник. Меня сегодня посылали забрать с поля труп. Меня тогда еще что-то насторожило, а потом я понял, что именно. У него под погон была заткнута пилотка, да только кокарда на ней была не та.

Часть вторая Бен

Глава первая

Тюрьма Уормвуд-Скрабс Актон, Западный Лондон

Май 1941 г.

Ворота тюрьмы Уормвуд-Скрабс удовлетворенно лязгнули, затворяясь за Беном Крессвеллом. Хотя он уже три месяца ежедневно входил и выходил через эти ворота, на входе его по-прежнему пробирал холодок ужаса, а на выходе накрывало необъяснимое чувство облегчения, как будто ему удалось сбежать незамеченным.

– Что, досрочно освободили за хорошее поведение? – ухмыльнулся полицейский на посту. Шутка была уже старовата, но полицейскому она, судя по всему, еще не надоела.

– Меня? Ничего подобного. Я через стену перепрыгнул. Ты что, не заметил? – серьезно спросил Бен. – Кто же так сторожит!

– Иди уже, – фыркнул полицейский, подталкивая Бена.

Считалось, что перевод МИ5, то есть Национальной службы безопасности, в Уормвуд-Скрабс был страшной тайной, но все, кто имел хоть какое-то отношение к тюрьме, прекрасно знали, чем занимаются люди, недавно переехавшие в одно крыло здания. Да что там, даже некий автобусный кондуктор громогласно объявлял, подкатывая к тюрьме: «МИ5, выходим!» Вот тебе и конспирация, думал Бен, пересекая дорогу напротив автобусной остановки. Тюрьма оказалась на редкость неудачным местом для Главного управления секретной службы. Работать приходилось в сырых промозглых камерах, часть дверей отсутствовала, и сотрудники волей-неволей слышали, что говорилось в соседнем помещении. Да и добираться было неудобнее, чем в старое управление на Кромвель-роуд.

Часть Отдела Б, который занимался контрразведкой, перевели за город, в Бленхеймский дворец в Оксфордшире. Ходили слухи, что условия в этих роскошных хоромах еще хуже, чем в тюрьме. И все же Бен жалел, что его не отправили туда, где он мог бы принести ощутимую пользу своей стране. Вот уже год как его завербовали в МИ5, а охота за шпионами пока ограничивалась проверкой слухов и доносов в Лондоне и пригородах. Слухи почти неизменно оказывались чепухой, чаще всего – либо ложной тревогой, либо поводом свести старые счеты. Любопытная старуха высунула нос за светомаскировочные шторы и увидела, что какой-то мужчина крадется через ее задний двор. Наверняка тайно высадившийся немец! Да только выяснилось, что это любовник соседки, который пробирался к своей подружке, пока ее мужа не было дома. Другая женщина решила, что ее соседи – тайные пособники немцев, поскольку они вечно слушали пластинки Моцарта. Когда Бен заметил, что Моцарт вообще-то австриец, женщина раздраженно фыркнула. «Какая разница? Разве Гитлер не австриец? А они еще и чеснок в еду кладут, за милю несет. Неблагонадежные, как пить дать!»