На пол-листа

За свою бурную жизнь я видел многие великие города мира и каждый из них оставил свой кирпичик в моём неповоротливом мироздании. Грандиозный Нью Йорк, механический Берлин, вульгарный Париж, слепленный в комок Токио или помпезный Пекин, без сомнения заслуживают отдельного внимания, каждый в своём роде. Но самый великолепный город мира, сжавший мне сердце – Венеция. Нигде не было такого вкусного солнца, таких прозрачных ароматов итальянской кухни, такой нежной тесноты улиц, на которых не было машин, если не считать таковыми роскошные катера, убогие лодочки и феерические гондолы. Нигде так не хотелось любить и быть любимым, нигде так много ни пели о Любви, веселые и счастливые венецианцы, которые к слову не считают себя итальянцами, а настаивают на том, что они венеты, осколки древнего племени. И если есть для меня центр мира, то это микроскопический (без шуток) Медисон Сквер Гарден, но сердце мира, это грандиозная площадь Сан Марко с самым внеземным собором мира во главе композиции… Венеция прекрасна, но именно она принесла в Европу моровое поветрие, чуму из Китая, которое выкосила до трети жителей континента. Крысы сбежавшие с корабля в гавани Венеции стали истинным оружием массового поражения раннего средневековья и по сей день этот ужас жив в человеческой памяти в словах лазарент по имени острова Lazzaretto Vecchio где рыцари ордена Св. Лазаря основали лепрозорий и боролись некогда с проказой. А в 1348 году, тут разместили карантин для кораблей пришедших на рейд Венеции и 40 дней ждущих результата чумной комиссии, решающей – можно ли пустить судно под разгрузку в порту. Сорок по-итальянски quaranta – куарАнта, карантин в измененном звучании. Говорят в 2000-м году на острове решили провести инженерные работы и вскрылись братские могилы чумных покойников, с тысячами погибших, пожалели, что разворошили, есть вещи которые лучше не трогать. Впрочем не все боялись вещей покойников. По дошедшей до нас легенде, в то время общего ужаса в городе лютовала банда мародёров, которая называлась «4 разбойника», они грабили опустевшие дома людей и раздевали самих покойников, не опасаясь заражения. Когда их схватили и побеседовали под пытками, выяснилось, что они пользовались эссенцией, сложной конфигурации в которую входили пряности и уксус, втирали в лицо и руки, пропитывали одежду, этот запах сразу стал популярен. Есть мнение экспертов, что это и был первый массовый аромат человечества Еau des 4 voleurs – четыре разбойника, появившийся задолго до «кёльнской воды» Eau de Cologne – Одеколон… Многие годы вспоминая про Венецию я пользовался ароматом Loccitane en provence eau des 4 voleurs современным парфюмом, который компания Loccitane en provence создала по старым рецептам средневековья. У меня по сию пору есть драгоценная коробочка с нераскрытым флаконом. Мало ли у кого есть этот парфюм и он ему не нужен, - приму как артефакт из мрачного прошлого восхитительной Венеции. Где меня искать, знают все: Россия, Питер, Лесгафта, Кочергин (жду, не шучу).

Чтобы расправить флаги, надо пойти против ветра! (с)

Маяковского помня рифмы

Мы кувалдой чеканим смыслы

Даже если метнёт на рифы

Даже если потухнут мысли

Мы отрежем кусок рубахи

Мы крови причастим ее нашей

И ударим в колокол Веры Завернем

Её в сердце наше

Пусть визжат ожиревшие черви

Вторят им либеральные свиньи

Мы поднимем старое знамя

Память нашу из сердца вынем

Никогда ещё так не слепли

Обезумев, тупели годами…

Тем ужаснее пробуждение

Липкий пот рукавом вытирая

Поднимайте флаги всё выше

И шагайте вбивая стопы

Стук сердец наших, слышим, слышим

Уже слился он в грозный рокот

Маяковского помня левый

Новый марш загремит строями

Если есть человек ты честный

Нам ты брат, навсегда ты с нами

Щуря взгляд от стального ветра

Сплюнув кровь и зубы под ноги

Выдыхаем: уже не дрогнем

Дай нам Господи сил в дороге

Левой, левой, левой

Марш, марш вперёд

Рабочий Народ!

Не повышайте голос

…Любовь это неосознанное желание вручить свою жизнь объекту Любви.

А. Кочергин из раннего