На подступах к Сталинграду. Издание второе, исправленное

Спустя пару минут, из здания выскочили бледный бухгалтер и такой же побелевший учётчик, что сидели в кабинете конторы. Они заметили группу мальчишек, стоявших возле крыльца, и облегчённо вздохнули. Мужчины, позвали к себе огольцов и отправили их за околицу, на выгоны и большие луга, где трудились колхозники.

Отослав пацанов, взрослые прыснули в разные стороны и помчались по улице в дальние части деревни. По дороге мужчины стучали во все ворота подряд. Они вбегали в открытые хаты и велели всем, кто находился поблизости, собираться на сход. Мол, собрание состоится на площади и всем нужно, срочно явиться туда. Иначе не обойтись без греха.

Спустя один час, сельчане сбежались к указанной точке. Все сбились в кучу у местной управы и стали, с огромной тревогой, дожидаться дурных новостей. Не успели курильщики досмолить самокрутки, свёрнутые из ядрёной махорки, как в окне появился пожилой председатель.

Он оглядел всех собравшихся и позвал к себе двух молодых человек, маячивших рядом. Они, молча, пожали плечами, с недоумением бросили взгляд на родителей, что находились поблизости, и устремились на голос смурного начальника. Парни зашли на крыльцо колхозной конторы, шагнули в тёмные сени и скрылись за дверью, ведущей в избу.

Через пару минут, они снова вышли на улицу и принесли старенький стол и две табуретки, на которых обычно сидели учётчики. Они поставили шаткую мебель на землю и деловито проверили, как она, не сильно качается? Убедившись, что всё в полном порядке, и, толком не зная, зачем это нужно, они вернулись к сельчанам.

Появился седой председатель колхоза. Он немного помялся и сказал севшим, каким-то надтреснутым голосом:

— Товарищи! Все вы, наверное, знаете, что вчера началась война с фашистской Германией. — Он указал на «мильтона», стоявшего рядом, и тихо добавил: — Сейчас уполномоченный начнёт вызывать к себе нужных людей. Они должны подойти, взять повестку из военкомата и расписаться в её получении.

Сержант устало уселся за обшарпанный стол. Мужчина достал из планшета пачку сереньких бланков казённого вида, огрызок химического карандаша и небольшую тетрадку. Он положил принадлежности перед собой, стал брать один документ за другим и громко читать имена и фамилии, внесённые в них от руки.

Скоро все мужики призывного возраста — от девятнадцати до шестидесяти лет — поставили свои закорючки в тетрадке гонца из района. Взамен они получили листочки мятой бумаги. На простеньких бланках было написано, что завтра к полудню, им нужно прибыть на войсковую комиссию.

Ниже главного текста имелась приписка: «…иметь при себе…». Дальше шёл список имущества, что придётся забрать в этот дальний поход. Был перечислен тот скромный набор, что пригодится бойцу на каждой войне.

Тысячи лет Великая Русь отбивалась от ближайших соседей, но, за долгое время, перечень данных предметов никогда не менялся. Скорее всего, он и в будущем, останется прежним. Родина воевала с хазарами, с татаро-монгольскими ханами, с тевтонскими железными ордами, с заносчивою польскою шляхтою, с наполеоновской армией из сорока языков и другими лихими захватчиками.

Несмотря на смену врагов, в заплечном мешке всех солдат всегда находился один и то же набор. В него входили те вещи, без которых нельзя обойтись: ложка, миска и кружка, смена белья и запас провианта на несколько суток.

Когда всем мужчинам раздали повестки, хмурый, как туча, председатель колхоза поднялся со своего табурета. Он не стал ничего говорить, а вяло махнул правой рукой. Мол, идите друзья по домам. Сельчане тоже ничего не сказали и, молча, направились в разные стороны.

В прошлые годы, из тихой деревни брали в войска десятки парней. Чаще всего, их призывали в пехоту, но несколько сельчан отличились и, непонятно с чего, угодили во флот, что находился на Дальнем Востоке. С одной стороны, это почётно. С другой — придётся служить не три долгих года, как в наземных войсках, а целых пять нескончаемых лет.

Все отправлялись в поход без печали и благополучно возвращались назад. Причём приходили уверенными в себе молодыми людьми. В этот раз всё было иначе. На улицах не звенели громкие песни и не собирались застолья, которые обычно шумели при проводах в Красную армию.

Оно и понятно: не до веселья людям сейчас. Ведь слишком много народу снималось вдруг с места и двигалось неизвестно куда. Почитай, уходили все мужики поселения. То есть, почти шестьдесят человек.

К тому же, брали их не на срочную службу в мирное время, а на битву с фашистской Германией. А с этой могучей державой, Русь враждовала лишь четверть века назад.

В Домашке тогда проживало четверо старых, но ещё крепких мужчин. Они прошли через страшную бойню, что началась при царе Николае II, и замечательно помнили всё, что творилось на фронте. Старики часто рассказывали об этом соседям и хорошо объяснили, что значит война против фрицев.