На подступах к Сталинграду. Издание второе, исправленное

Миномётная рота, где служил Павел Смолин, стояла в стороне от окопов, но и она пострадала достаточно сильно. Бомба «лаптёжника» упала в непосредственной близости от батареи и убила двух солдат из обслуги. Ещё четверых зацепило осколками. Уцелевшие люди быстро перевязали всех раненых, подняли их на ноги, и пострадавшие сами ушли к санитарам.

Те, кто остался в строю, принялись приводить в порядок позиции. Павел тоже взял в руки небольшой инструмент. Он выкинул грунт из окопчика, засыпанного до самого верха, и слегка углубил свою небольшую ячейку. Не успели бойцы закончить с земляными работами, как с проклятого запада послышался рокот моторов.

Парень повернулся на шум и увидел, что в конце широкой долины показались немецкие танки. На первый взгляд, их оказалось штук двадцать. Следом за ними виднелись плотные цепи фашистов. Они укрывались за боевыми машинами и не лезли вперёд.

Красноармейцы метнулись к своим рабочим местам. Лейтенант выслушал доклад дальномерщика и отдал команду: «Приготовиться к бою!»

Командир расчёта орудия, где служил Павел Смолин, открыл «прицельную таблицу» и что-то сказал. Наводчик встал на колено, привычным движением повернул маховички горизонтальных и вертикальных прицелов, а бросил: «Готово!»

Послышался новый приказ: «Заряжай!»

Всё это время, служивший подносчиком Павел не оставался на месте. Он бежал к куче лотков. Там лежали тяжёлые мины, что он подготовил к стрельбе прошлым вечером. Боец подскочил к продолговатым снарядам, разложенным на квадрате брезента, взял ближайший из них и помчался к орудию. Он передал свою ношу напарнику и рванулся назад.

Броневые машины фашистов подошли на расстояние выстрела. Прозвучал приказ офицера: «Огонь!»

Заряжающие поднесли массивные «чушки» к орудиям, вставили стабилизаторы внутрь гладких стволов и разом разжали ладони. «Хищные рыбины» плавно скользнули в открытые жерла. Чуткие капсюли наткнулись на острые иглы бойков. Раздался залп батареи, и стальные оболочки с тротилом взвились в чистое небо.

Бегущий с новым зарядом, боец успел разглядеть, что выпушенные боеприпасы упали недалеко от врагов. Раздались громкие взрывы, и в твёрдой земле возникли большие воронки. В воздух взвились тучи пыли, и в разные стороны полетели осколки и камни.

Волна детонации скосила траву в диаметре пятнадцать метров. Обломки металла нашли свою цель, и попали в фашистов, идущих в атаку. Обливаясь потоками крови, враги повалились, как сбитые кегли. Кто-то замер на месте, как тряпичная кукла, кто-то усиленно дёргался, словно жук, раздавленный огромной ногой.

Продолжение жуткого боя слилось для бойца в единое целое. Вот он мчится к лоткам со снарядами, хватает один, несётся обратно и отдаёт заряжающему. Затем всё повторяется снова и снова. Иногда, на полном бегу, он поднимал взгляд от земли и видел то, что происходило на поле.

Бронетехника фрицев подъехала к первым окопам метров на сто. Не снижая набранной скорости, враги стали бить из пулемётов и пушек. Идущая следом, пехота поддержала «камрадов» огнём из винтовок и «шмайссеров».

В ответ затрещали «максимы» и сухо захлопало сотен пять «трёхлинеек». Одни бойцы стреляли в идущих фашистов. Другие старались попасть в смотровые узкие щели металлических монстров. Ведь стоит убить водителя грозной машины, как она остановится и не сможет двигаться дальше.

Заметив, что танк уже близко, солдаты высовывались из окопов по пояс и швыряли под гусеницы связки гранат. Часть этих бросков долетала до цели. Мощные взрывы рвали железные траки. Блестящие звенья слетали с высоких катков и расстилались по почве, как длинные ленты.

Стальные чудовища замирали на месте. Открывались прямоугольные люки, и наружу выбирались танкисты, одетые в непривычную чёрную форму. Но мало кому удавалось укрыться в воронках. Почти всех настигли горячие пули. Фашисты валились на советскую землю и застывали на ней, как тёмные кучи тряпья.

Справа от миномётчиков стояла небольшая высотка. С её плоской вершины послышался грохот. В бой, наконец-то, вступили короткоствольные пушки калибра 76-ть миллиметров.

Большие снаряды свистели над головою советских солдат. Они долетали до немецких машин и с удивительной силой врезались в угловатые стенки. Болванки легко пробивали броню. Они проникали в металлический корпус и мгновенно взрывались внутри.

«Коробки» фашистов тотчас загорались, и пылали так ярко, словно их изготовили из вощёной бумаги. Огонь быстро стихал, но клубы плотного дыма всё ещё выходили наружу и столбом поднимались к синему небу. Иногда, детонировал боезапас. Ударной волной срывало широкую башню и швыряло её в сторону на несколько метров.

Фрицы приблизились к окопам вплотную, но соотношение сил уже изменилось. Из двух десятков машин уцелело лишь шесть, а из батальона фашистских солдат осталось не более трети.

Словно по чьей-то команде, танки остановились и, отстреливаясь на ходу, покатились туда, откуда пришли. Одетые в серо-зелёную форму, захватчики тут же упали в траву. Прижимаясь к земле, они медленно отползали назад.