На подступах к Сталинграду. Издание второе, исправленное

В нём говорилось о том, что отцу пошёл пятьдесят шестой год, и он один не справляется с тяжёлой работой. Младшие братья и сёстры Павлуши ещё очень слабы и не могут его заменить. А тут ещё мама сама заболела. Вот и просит сыночка вернуться назад. Мол, поможет со сбором кормов для коровы, покопается чуток в огороде, пока она хоть немного оправится, да и вернётся в Самару.

Пришлось Павлу взять кратковременный отпуск на две недели, положенный ему по закону, и двинуться пешим порядком в родную деревню. Можно было, конечно, добраться другим, более современным путём: доехать до райцентра Кинель по железной дороге, но там всё равно, придётся выходить из вагона и идти сорок вёрст своими ногами.

К тому же, не очень получается выгодно. Расстояние сокращаешь ровно на треть, зато нужно деньги платить за билет, а их и так в самый обрез. Парень купил небольшие гостинцы маме с отцом, братьям и сёстрам – вот и ушла вся заначка, что накопилась за время работы.

Вместе с ней, растаяли почти все отпускные. А ему ещё нужно будет вернуться в Самару и как-то прожить до новой зарплаты. Хорошо, что друзья не бросят в беде и не дадут помереть с голодухи.

Павел вышел из города сразу после рассвета. Он прибыл в Домашку спустя пару дней и увидел места, о которых так сильно скучал. Парень пришёл в отчий дом ближе к полудню, поговорил с больной мамой, лежавшей в избе, и узнал от неё последние новости.

На шумном заводе постоянно случалось, что-то весьма необычное. По сравнению с ним, здесь было по-прежнему тихо. Кто-то с кем-то подрался. Кто-то неожиданно помер, а у кого-то возникло прибавление в семействе. Вот тебе и все изменения.

Крестьяне пластались на сенокосе и в поле и вернулись домой ближе к позднему вечеру. За это время, парень успел поработать по двору и хозяйству. Павел встретил уставших родных и вручил всем подарки. Ещё, он устроил застолье из той самой еды, что принёс из Самары.

После небольших посиделок у помятого на боку самовара все отправились спать. Павел улёгся на ту же кровать, на которой он спал долгие годы. Молодой человек потянулся, облёгчённо вздохнул и мгновенно уснул.

Утром он встал на рассвете и вместе с другими впрягся в работу. Павел косил пахучее сено, пахал в огороде, готовил дрова для зимы. Так, в привычном сельском труде, и проходил день за днём.

22 июня 1941 года, в правление колхоза позвонили из районного центра Кинель и сообщили о начале войны с фашистской Германией. Парень недавно отметил семнадцатый год от рождения. Он доподлинно знал, что в армию призывают с девятнадцати лет, и не беспокоился по данному поводу.

Павел подумал о том, что всё выйдет именно так, как обещало родное правительство: врага разобьют на его территории, и с небольшими потерями! Так же, как это было недавно в Монголии или в Финляндии.

Ну, а ему и не нужно торопиться на фронт. Там без него полно пехотинцев. Он решил догулять положенный отпуск и вернуться в Самару. Тем более, что мама была сильно рада появлению сына. Она сразу взбодрилась и быстро пошла на поправку.

Утром нового дня, в селенье Домашка прибыл хмурый мужчина из районного центра. Небольшой городок под названьем Кинель, находился в сорока двух верстах от старинной деревни, где с рождения жил молодой человек. Дорога между обоими пунктами представляла собой немощёный просёлок, и проехать по ней по распутице было почти невозможно.

На счастье гонца, целый месяц стояла сухая погода. Не перепало даже грибного, слепого дождя, и «грунтовка» на всём протяжении оказалась в полном порядке. Иначе на столь длинный путь пришлось бы потратить не менее суток.

Пожилой милицейский сержант отбыл из дома сразу после рассвета и только к полудню добрался до нужного места. Мужчина подъехал к правлению небольшого колхоза. Он потянул за старые вожжи и остановил гнедую лошадку, впряжённую в рядовую двуколку.

Шедшие мимо мальчишки остановились и с любопытством уставились на нежданного гостя. В деревне достаточно редко бывали чужие, незнакомы люди. Ну, а граждане в форме являлись туда всего несколько раз, и самое странно, что чем-то хорошим их визиты никогда не кончались.

Один раз увезли председателя, который больше никогда не вернулся назад. А в тридцать девятом, забрали парней на войну с белофиннами. Хорошо, что они не попали на фронт. Сельчане служили в спокойных местах и писали родным, что у них всё хорошо. Может, и сейчас пронесёт?

Устало вздохнув, сержант спустился на землю и оказался возле крыльца, вокруг которого росли лопухи. Мужчина стряхнул серую пыль с поношенной гимнастёрки и галифе синего цвета. Они сильно выцвели от долговременной носки и обрели слабо-сиреневый колер.

С трудом разгибая затёкшие ноги, «мильтон» поднялся по стёртым ступеням. Не постучав по толстым доскам, мужчина открыл скрипучую дверь, глянул в тёмные сени и шагнул за невысокий порог.

Сержант вошёл в небольшую избу, в которой размещалось начальство колхоза. Он тут же захлопнул деревянную створку, и скрылся из вида мальчишек, застывших на ближайшей обочине.