На перепутье

Продолжительные, непрекращающиеся голодовки последнего времени истощили Чапурина, но возбуждение давало ему силы. Он не заметил, как очутился за городом в лесной засеке.

Здесь сразу он почувствовал изнеможение.

Сел на обомшалый, подернутый неоттаявшим инеем пень.

Осень рассыпала по земле последние краски. В пролетах между деревьями по земле разливались сиренево-фиолетовые тоны. Оголенные осины и березки опускали вниз набухшие от сырости ветви. Около корней и стволов сбивались в кучу мутные тени. А по намету инея разноцветным крапом лежали опавшие листья, — аспидно-грязные, желто-оранжевые и красные.

— Что же делать?.. Долго ли еще влачить вот такую голодную жизнь?

Судорожная спазма стеснила, ему горло.

«Приспособиться к подлости?.. Ха-ха!.. Нет! Бороться, бороться, пока хватит сил!»

…

1934.