На перекрестке судьбы

Чарли никак не мог взять в толк, с чего это он тратит драгоценное время на разговоры с этой женщиной. Жара такая, что он вот-вот расплавится. Хорошо бы сейчас сидеть в родном доме, задрав ноги кверху, и потягивать холодное пиво, стараясь забыть все, что произошло в минувшем году.

— Рейнджеры, чтобы вы знали, — насмешливо проговорил он, — тоже время от времени покидают пределы своего округа.

Вайолет нервно теребила локон, выбившийся из прически.

— Тогда мне повезло, что вы оказались на этом шоссе. По-моему, оно не слишком оживленное, — сказала она, оглядевшись по сторонам.

— Количество машин на нем напрямую зависит от того, что происходит в Рюидосо. Если там предстоят какие-нибудь важные события, фестиваль например, шоссе обычно забито до предела. — Его голубые глаза внимательно вгляделись в ее лицо. — А вы далеко ли направляетесь?

Она помолчала какое-то время, затем кивнула.

— Да, в Нью-Мексико я лишь проездом.

— Мамочка, можно мне выйти из машины?

— Простите, — обронила Вайолет. Она пересекла шоссе, открыла заднюю дверцу седана и выпустила сына. На нем были шорты, кожаные сандалии и яркая футболка. Мальчик показался Чарли чересчур бледным. Наверное, мало гуляет, решил он. То ли болен, то ли мать из чрезмерной осторожности держит его взаперти. В любом случае Чарли стало жаль мальчугана, который не может вволю играть на свежем воздухе.

Чарли положил телефонную трубку на место и, после некоторых колебаний, присоединился к Вайолет.

Мальчик, склонив голову набок, с любопытством взглянул на него карими глазами.

— Меня зовут Сэм, — сказал он безо всякого смущения. — А вас?

Чарли не мог припомнить, когда он в последний раз общался с ребенком. В его семье все, кроме четырехмесячного сына кузины Эмили, были взрослые. Кое у кого из сотрудников были, конечно, маленькие дети, но Чарли редко их видел. По работе ему приходилось иногда иметь дело с подростками, но они не шли ни в какое сравнение с таким малышом.

Не зная точно, как принято приветствовать маленьких мальчиков, Чарли решил пожать ему руку.

— А меня — Чарли. Рад с тобой познакомиться, Сэм.

— В машине слишком жарко, — пожаловался Сэм. — А кондиционер мама не разрешает включать.

У мальчика было пухленькое веснушчатое лицо. Когда он улыбался, на щечках появлялись очаровательные ямочки. Профессиональные навыки дали о себе знать, и в голове Чарли появились бесчисленные вопросы. Например, где отец мальчика и почему они с матерью путешествуют одни?

— Мама права, — сказал он. — Кондиционер сейчас лучше не включать. Но, может, тебе лучше посидеть вон там, в тени.

Он ткнул пальцем в сторону одинокого куста можжевельника, скрючившегося футах в пятнадцати от машины. Только это вечнозеленое растение отбрасывало хоть какую-то тень. Пробивавшиеся же кое-где жалкие побеги шалфея и юкки уж никак не могли служить защитой от безжалостного солнца.

Вайолет бросила на Чарли испуганный взгляд.

— А это не опасно? Тут наверняка водятся скорпионы и разные ядовитые жуки.

Чарли с трудом удержался от того, чтобы выругаться. В детстве он сам больше всего любил играть именно в пустыне. Мать всячески оберегала его и научила всегда быть осторожным, однако она никогда не запрещала Чарли играть без присмотра. Оно и понятно — Жюстин Парди сама выросла в этом краю пустынь.

Прикусив язык, Чарли напомнил себе, что скоро он будет на родном ранчо, а эта незначительная задержка останется лишь неприятным воспоминанием.

— Жуки и скорпионы водятся тут у нас повсюду. Даже в вашу постель могут залезть. Поэтому надо быть осторожной.

— Могут залезть в мою постель! — с отвращением воскликнула Вайолет.

Чарли, окинув взглядом ее стройную фигуру, решил, что в постели она представляет собой куда большую опасность, чем любые жуки и скорпионы. Ибо если уж завладеет душой мужчины, то черта с два ее оттуда выдворишь.

— Видите ли, мадам… простите, Вайолет, в такую погоду нам всем лучше бы перебраться в тень. Вашего сына может хватить солнечный удар. Поверьте мне, это намного опаснее любых укусов.

Скорее всего, он прав, подумала Вайолет. Сама мысль о том, что с Сэмом может что-нибудь случиться, приводила ее в ужас. Кроме того, ей вовсе не нравилось, что этот человек указывает ей, что можно делать, а что нельзя. Тем более, что ее беспомощность и постоянные вопросы уже явно стали действовать ему на нервы. Но ведь никто и не просил его о помощи!

Не спрашивая разрешения Вайолет, Чарли взял ребенка за руку.

— Пошли, Сэм. Я отведу тебя в тень. За машиной все равно приедут не скоро.

Он обошел вокруг куста можжевельника, внимательно осматривая каждый дюйм земли под ним.

— Ничего, кроме самой обычной грязи, — насмешливо крикнул он Вайолет, которая не спускала глаз с него и Сэма. — Так что бросьте волноваться. В такую жару даже жабовидная ящерица не высунет носа наружу.

— Жабовидная ящерица? — оживился Сэм. — Что это такое?

— Ну, простую ящерицу видел когда-нибудь? — Чарли усадил мальчика так, что лучи солнца почти не попадали на него.

— Видел однажды, около дороги. Но мама не разрешила до нее дотронуться.

Еще бы! — с издевкой подумал Чарли.