На острие проблем

Многие ведущие предприятия страны были уничтожены. Возьмите мой родной «Уралмаш». При мне на головном заводе работало 43 тысячи человек. Когда я уезжал, в целом в объединении трудилось 52 тысячи. Сегодня завода нет. Каха Бендукидзе по образованию биолог, никакого отношения к машиностроению не имевший, там такого натворил! Завод – это единый организм: голова, кровеносные сосуды, руки, ноги, мозг. Он все расчленил, конструкторов передал в Череповец, металлургическое производство закрыли… От завода практически ничего не осталось. Только ордена. Я считаю это недопустимым. «Уралмаш» был флагманом нашей тяжелой промышленности, придет время, все равно он будет возрождаться. Но сколько потребуется сил! А ведь там были кадры, были традиции, опыт – все было.

И если бы только один «Уралмаш»! К сожалению, таких примеров много. Промышленностью толком никто не занимался. Когда господин Чубайс объявил приватизацию, то, конечно, стали хватать самые жирные куски. И не потому, что собирались поднять производство, выпускать продукцию. Основная цель была купить, а потом перепродать. Не получалось перепродать завод – продавали станки, снимали с фундамента, резали.

Я считаю, что было совершено серьезнейшее преступление перед промышленностью. И оно дорого обойдется. Рано или поздно мы будем все восстанавливать, потому что страна не может жить без промышленности.

– Оправдана ли ставка на военно-промышленный комплекс как на «локомотив» экономики? Ведь есть мнение, что даже Советский Союз, с его гораздо более мощным потенциалом, не выдержал гонку вооружений.

– В советское время военно-промышленный комплекс был главной мобилизующей силой промышленности. Там были самые лучшие кадры, самые лучшие технологии, самая лучшая наука. Мы прекрасно знаем наших оружейников: и Петрова, и Грабина, и Шпагина, и Дегтярева, знаем Курчатова, Королева. Это те люди, которые создали мощь нашего государства.

Одно из наших упущений – надо было передать опыт военно-промышленного комплекса, технологии, организацию на гражданское производство. К сожалению, плановая система не позволяла более творчески брать какие-то наработки с одного завода и переносить на другой завод. Мы надеялись, что, когда начнутся рыночные отношения, конкуренция заставит искать новые решения. Но, к сожалению, мы ошиблись, ничего подобного сегодня тоже нет.

Удар в 1990-х годах по военно-промышленному комплексу был очень сильный. Я считаю, что это был сознательный удар. Кому – Америке надо, чтобы у нас был сильный ВПК? Или Европе? Они что, будут ничего не делать, смотреть и даже помогать? Им не нужен был наш ВПК, и ясно, что им надо было в первую очередь уничтожить его.

Мы знаем, что наши зарубежные «доброжелатели» в первую очередь бьют не по отраслям типа легкой промышленности, а именно по таким принципиальным вещам.

Вот как получилось: мы – необъятная страна, где нет нормальных дорог, и, может, еще через сто лет не будет, на Крайнем Севере и т. д. Раньше летали на самолетах, это был основной вид транспорта. А сегодня этот транспорт на 65 % не наш – мы покупаем подержанные «боинги» и «аэробусы», 95 % пассажиров перевозим иностранной авиацией. Своих самолетов выпускаются единицы. Вы посмотрите, «Суперджет», который сейчас начал летать, – сколько лет мы его делали? Лет десять?

Сегодня у ВПК, на мой взгляд, появилось второе дыхание. Мы знаем, что многие предприятия военно-промышленного комплекса, которые несколько лет назад просто погибали, сейчас работают, у них имеются заказы. Там обновляются технологии, формируются кадры. Видимо, высшее руководство сделало вывод, что дальнейшее ослабление обороноспособности – речь не только о состоянии ВПК, но и об управлении, мы знаем деяния бывшего министра Сердюкова и его команды – приведет к потере политической независимости.

Надо приветствовать это второе дыхание. Речь идет не только об обороне, а о нашем экономическом потенциале.