Наши отцы работали вместе над восстановлением биологического вида, к которому принадлежит Трент, но мне на это было глубоко начхать. Когда отцы у нас погибли с интервалом в неделю, Трент воспитывался в роскоши и привилегиях, а я училась отбиваться от шпаны, увидевшей во мне легкую добычу — меня растила мать, так потрясенная смертью отца, что о нас с братом она почти забыла. Может, я завистлива. Но все равно пусть не думает, что я сяду рядом с ним, будто мы друзья.
Позади нас раздался мощный сигнал: городской автобус пытался въехать на остановку. Мы стояли тут в нарушение закона, но кто будет выписывать штраф Тренту Каламаку?
По его жесту Квен бросил машину на опустевшую полосу — ее перегородил за нами автобус. У меня было такое чувство, будто я набрала несколько очков в этой игре, и я сняла темные очки, а потом погрузилась в плюшевую кожу, наслаждаясь прохладным воздухом, шевелившим промокшие от пота пряди. До
— Подразумевалось, — протянул Трент громче, чем ему хотелось бы, — что мы с вами поговорим.
— А я хочу говорить с Квеном.
Повернувшись к исчерченному шрамами эльфу, я улыбнулась. Он с виду был одного возраста с моим отцом — если бы отец не погиб. Темную кожу отмечали дефекты, оставленные Поворотом даже на некоторых внутриземельцах. Квен тоже эльф, таким образом я знакома с четырьмя. Неплохо для представителей вида, считающегося вымершим. У Квена наверняка есть и людские гены, иначе бы вирус Т-4 «Ангел», истребивший приличную долю человеческого населения, его бы не поразил.
При своем маленьком росте Квен жилист и силен — и в лей-линейной магии, и в боевых искусствах. Я видела однажды, как он пустил в ход черные лей-линейные чары, хотя Тренту и неизвестно, быть может, что он ими владеет. Иногда лучше не знать, какими средствами твоя охрана делает свою работу.
Одежда на нем была черная, наводящая на мысль о военной или еще какой-нибудь форме, но достаточно просторная и удобная, обеспечивающая легкость движений. С виду лет под пятьдесят, смотрелся он отлично. Будь мне нужен в этой жизни образец профессионального поведения, я могла бы выбрать Квена. Если бы он только на Трента не работал.
— И как живешь? — спросила я у него, и этот обычно железный мужик не смог сдержать намека на улыбку. Тренту она не была видна, а я подумала, нет ли у Квена чувства юмора, о котором я даже не догадывалась.
— Спасибо, миз Морган, хорошо, — ответил он спокойно, и голос его был так же шершав, как его рябая кожа. — А вы выглядите… — Он замолчал, окинул меня долгим взглядом, замедлив ход в потоке идущих через мост машин. — Что вы с собой сделали? Вы просто… светитесь здоровьем.
Я покраснела. Он заметил, что у меня исчезли веснушки, как и вообще все обретенные почти двадцать пять лет моей жизни дефекты на коже — неожиданный положительный эффект превращения с помощью демонского проклятия.
— Долго рассказывать, — ответила я, не желая углубляться в тему.
— А я бы с интересом послушал, — намекнул он с едва заметным оттенком упрека в хриплом голосе.
С заднего сиденья раздалось рассчитанное покашливание Трента. Решив, что я достаточно его уже достала — и не желая продолжать этот разговор с Квеном, — я подтянула кверху измазанное землей колено и обернулась, чтобы мы с Трентом видели друг друга.
— Вот что, Трент, — сухо сказала я. — Я знаю, что ты хочешь меня позвать охранником на твою свадьбу, и мой ответ — «нет». Что ты меня подвез — большое спасибо. Но ты не в своем уме, если думаешь, что я от этого поглупею и растаю. Я не из твоих услужливых дебютанток!
— Я никогда вас такой не считал, — перебил он тоном легкого возражения, будто сам факт ему нравился.
— И я не буду, извини,
Трент откинулся на спинку сиденья, спокойный и уверенный, нога на ногу — такой вид, будто в этой игре у него все козыри.
— Будет платной, если вы за нее возьметесь.
У меня скулы свело от напряжения, и я попыталась расслабить мышцы, хотя тут же стала думать о церкви и во сколько обойдется ее освящение. У Трента карманы такие глубокие, что он даже глазом не моргнет. А с моей стороны нехорошо будет перекладывать такую долю финансового бремени на Айви, потому что вина здесь моя.
Трент понял, что мне сейчас что-то очень нужно — настолько, что меня его деньги соблазняют, и на лице его появилась самодовольная улыбка, будто нарочно, чтобы меня разозлить. Одна из причин, по которым я села вперед. Это эльф — мастер проницательности, и мы с ним достаточно похожи, чтобы он взял надо мной верх.