На несколько демонов больше

Я в смущении поставила свою тарелку в уже пустую и устроилась поудобнее на диване с бокалом вина в руке. Кистей встал и одним плавным движением сел рядом со мной. Подался назад и вздохнул довольно, когда наши плечи соприкоснулись. Стереосистема перешла на новую дорожку, и заиграл легкий джаз. Я ничего не сказала насчет несовместимости вампиров и саксофона-сопрано, но вздохнула, наслаждаясь запахом кожаной одежды и шелка, сливающийся с ароматом ладана и примешавшимся к нему запахом соуса. Но тут улыбка у меня пропала — потому что защекотало в носу.

Черт побери. Миниас? А со мной вещего зеркала нет.

В панике я выпрямилась, высвободилась из рук Кистена. Успела поставить бокал на стол за миг до того, как чихнула.

— Будь здорова, — тихо сказал Кистен, обнимая меня рукой за талию, чтобы снова привлечь к себе, но я не поддалась, и он придвинулся. — Тебе нехорошо? — спросил он с неподдельной заботой.

— Сейчас скажу. — Я осторожно вдохнула, выдохнула, вдохнула еще раз. Расслабила плечи. Не желая беспокоить Айви и Дженкса, я до заката заперлась у себя в комнате и задала свой пароль. Черт побери, надо было начертить этот символ на зеркальце пудреницы.

Кистен смотрел на меня внимательно, и я сказала ему:

— Все в порядке.

Наверное, просто чихнула. Счастливо вздохнув» я прильнула к теплоте Кистена. Его рука обняла меня за шею, я прижалась к нему, радуясь, что он здесь и что я с ним, и никто из нас нигде в другом месте быть не должен.

— Ты сегодня тихая, — сказал Кистен. — Уверена, что вполне здорова?

Его пальцы начали гладить мне шею, ища демонский шрам, спрятанный ныне под ровной кожей, и от легкого прикосновения оживающий.

Он спрашивал обо мне, но я знала, что думает он о поцелуе Айви. И когда его пальцы пробудили мой шрам и ощущения от него примешались к воспоминанию о том поцелуе, меня встряхнул прилив адреналина.

— У меня много есть, о чем подумать, — сказала я с не очень приятным чувством: мне не нравилось, как сочетается его прикосновение с воспоминанием об Айви. И без того в голове неразбериха.

Повернувшись в его объятии к нему лицом, я отодвинулась, ища что-нибудь другое, на чем сосредоточиться.

— Кажется, на этот раз я влипла выше головы. В эту историю с вервольфами.

Голубые глаза Кистена стали сочувственными:

— Теперь, когда я видел, как ты натянула повод двум самым влиятельным стаям Цинциннати, я бы сказал: нет, ты не влипла выше головы. — Его улыбка стала шире, с легким оттенком гордости. — Потрясающе было — смотреть на твою работу, Рэйчел. Вот что умеешь, то умеешь.

Я недоверчиво хмыкнула. Меня не вервольфы беспокоили, а то, как я заставила их отступить. В усталости я закинула голову назад, на спинку дивана, и закрыла глаза.

— Ты разве не видел, как меня трясло?

Кистен пошевелился, я открыла глаза и подвинулась к нему. Наши волосы соединились, его губы коснулись моего уха, произнося:

— Нет, не видел. — Он дышал мне в плечо, а я не шевелилась — только пальцами перебирала порванную мочку. — Мне нравятся женщины, которые умеют за себя постоять, — добавил он. — Глядя, как ты работаешь, я просто загорелся.

Я не могла сдержать улыбки, но она, к сожалению, тут же исчезла.

— Кистен, — начала я, чувствуя свою незащищенность, хотя

меня держали его руки. — Ты знаешь, я действительно боюсь. Но не вервольфов.

Его ищущие пальцы замерли. Он убрал обнимающую меня руку, отодвинулся, взял меня за руку.

— А чего ты боишься? — спросил он с глубокой заботой во взгляде.

Я в смущении глядела на наши переплетенные пальцы, отмечая различия.

— Мне пришлось, чтобы заставить их отступить, воспользоваться угрозой демона. — Я подняла взгляд, увидела, как морщится его лоб в тревоге. — От этого я себя чувствую, как вызывалыцица демонов, — закончила я. — Дура я, что воспользовалась демонами для блефа. Или трусиха, может быть.

— Любимая… — Кистен притянул мою голову к своей груди. — Ты не трусиха, ты не вызывалыцица демонов. Это был всего лишь блеф, но отличный.

— А если это был не блеф? — сказала я ему в рубашку, думая обо всех тех, кого я арестовывала за занятия черной магией. Они тоже не собирались становиться сумасшедшими фанатиками — те, кого я закидывала на заднее сиденье такси и тащила в ОВ. — Сегодня со мной говорил один колдун. — Я играла верхней пуговицей рубашки Кистена. — Он меня звал в свою секту почитания демонов.

— Ну-ну. — Голос Кистена рокотал во мне. — И что же ответил ему мой самый крутой оперативник?

— Чтобы он засунул себе свой клуб куда следует. — Кистен ничего не сказал, и я добавила: — Что, если они решат проверить этот блеф? Если они тронут Айви или Дженкса…

— Тс-с, — сказал он, нежно поглаживая мне волосы. — Айви никто не тронет: она Тамвуд и наследница Пискари. А Дженкса — ну кому и зачем его трогать?

— Потому что они знают, что он мне дорог. — Я подняла голову, чтобы вдохнуть чуть более свежего воздуху. — Если кто-то тронет Дженкса, я способна буду вызвать Миниаса и променять его услуги на метку.

— Миниас? — Кистен не скрыл удивления. — Я думал, их имена полагается хранить в тайне?