На несколько демонов больше

Дженкс летел у меня в авангарде, пока я пробиралась на Спринг-Гроув объездными дорогами, потому что поехала бы я по федеральному шоссе, меня бы тут же выловила ОВ. Так что ехать приходилось медленно — три квартала, паркуюсь, жду, пока Дженкс выполнит рекогносцировку, потом еще три квартала, — но мысль нанять такси была для меня невыносима. Подтянув выше сумку и шагая по траве, я снова возблагодари­ла бога, что у меня есть друзья.

—   Спасибо, Дженкс! — сказала я, спотыкаясь о ямку, оставленную газонокосилкой. Его крылья пощекотали мне шею, и я добавила: — Я очень благодарна, что ты прикрыл меня от ОВ.

—   Так это ж моя работа.

Досада в его голосе была вполне различима, и я, чувствуя себя виноватой, что заставила его пролететь вдвое больше, чем я проехала, сказала:

—Спасать меня от попадания в суд за езду без прав — в твою работу не входит. — И тихо добавила: — Сегодня же пойду в автошколу. Обещаю.

Дженкс рассмеялся, и его звонкий смех вызвал трех пикси из ближайших вечнозеленых кустов, но увидев красную бандану Дженкса, они скрылись. Этот бросающийся в глаза цвет был первой линией обороны от охраняющих свою территорию пик­си и фейри: обозначение добрых намерений и обещание не бра­коньерствовать. Они будут за нами наблюдать, но не станут метать колючки, если только Дженкс не начнет брать образцы пыльцы и нектара. По мне, пусть уж лучше пикси за мной на­блюдают, чем фейри, и мне нравилась мысль, что Спринг-Гроув принадлежит пикси. У них должна быть хорошая организа­ция, потому что территория просто громадна.

Это расползшееся вовсе стороны кладбище было изначально создано в расчете на «заселение» жертвами холеры в конце тысяча восьмисотых годов. Одно из первых кладбищ-садов в США, и неживой народ не хуже всякого другого ценил свои парки. В те времена непросто было извлекать свеженеживых родственников из могил, и восстание из земли в такой живо­писной и мирной обстановке наверняка доставляло некоторое удовольствие. Я не могла удержаться от мысли: не из-за боль­шой ли тогдашней скрытой популяции вампиров, существовав­шей в Цинциннати, Город королевы и нажил себе сомнитель­ную славу частыми ограблениями могил? Не столько при этих ограблениях снабжали трупами медицинские школы, сколько извлекали из земли родственников и уводили в родные места.

Оглядывая тихую местность, похожую на парк, я стерла с губ крошки. Движение пальцев по губам навеяло мысль об Айви — по понятным причинам — и меня изнутри обдало жаром. Боже ты мой, надо было тогда что-то сделать, но не-ет, я стояла столбом, как идиотка, пораженная до неподвижности. Не отреагировала, и теперь приходится гадать, как разруливать ситуацию. А можно было все на месте решить. Дура сто­еросовая.

—   Ты как? — спросил Дженкс, и я опустила руку.

—   Лучше всех, — мрачно буркнула я, и он засмеялся.

—   Ты подумала об Айви, — подколол он меня, и я покраснела еще сильнее.

—Ну, да, — ответила я, спотыкаясь на разметке, сделанной вровень с землей. — Вот пусть твой сосед тебя поцелует, а тогда посмотрим, как ты это выбросишь из головы.

—Да  черт  побери, — возразил  Дженкс,  отлетая  от  меня  подальше с  глумливой  физиономией,  — если  кто  из  вас  меня  по­целует,  мне  уже  думать  не придется — Маталина  меня  убьет  на

месте. Да расслабься, ну, поцеловала — и только.

Я пошла прямо по траве на звук раций. Да, вот именно это­го мне  не  хватало.  Будто  мало  мне,  что  бешеная демоница  раз­несла мою церковь,  так  еще и мужик ростом в четыре дюйма мне внушает насчет не париться, плыть по течению, жить как живется — в общем, не копаться в себе.

Стрекот крылышек стал тише, и Дженкс опустился мне на плечо.

—   Рэйч, не волнуйся, — сказал он необычайно для него серьезным голосом. — Ты — это ты, а Айви — это Айви. Ничего не изменилось.

—   Да? — хмыкнула я. Мне это совсем не было так ясно.

—   Сворачивай налево, — жизнерадостно ответил он. — Я там дохлого вервольфа чую.

—   Отлично, — сказала я, прошла мимо очередной надгроб­ной плиты и плавно забрала влево. Ниже по склону сквозь де­ревья мигали желтые и синие огни межвидовой «скорой помо­щи». Не опоздала, подумала я, размахивая на ходу руками и про­бегая мимо огромного камня с надписью «ВАЙЛЬ». Ниже за ря­дом кедров находился искусственный пруд, а между ним и вечнозелеными кустами столпился народ.

—   Рэйч, — сказал Дженкс, будто думал вслух, — ты дума­ешь, это как-то связано с...

—   У кустов есть уши, — предупредила я его.

—   ...с той штукой, что я привез Маталине из нашего после­днего отпуска? — успел он поправиться.

Я дернула губами в улыбке — вспомнила, как сплела демон­ское проклятие, чтобы проклятие из фокуса перенести на одну безделушку. А потом она медленно изменила форму и стала та­кой же, как оригинал. Просто мурашки по коже.

—   Хм, — промычала я, гладя себе под ноги. — Странно было бы, если бы нет.

—   Ты думаешь, это Трент ее ищет?

—   Вряд ли Трент вообще знает о ее существовании. Я бы скорее думала, что это мистер Рей ее ищет или миссис Саронг, и в поисках друг друга мочат.