— Я хотел увидеть тебя с острыми зубками, — сказал он тихо. — Постельная игра. Разнообразие, в общем.
— Тебе мои зубы не нравятся? — спросила я, огорченная. Черт, ну, я не вампир, да. А ему хочется большего. Обидно до слез.
Но Кистен притянул меня к себе с тихим смехом.
—Рэйчел, я обожаю твои зубы, — сказал он, шелковой рубашкой касаясь моей щеки. — Они колют и прихватывают, и заводят меня ох... — он успел почувствовать мое неодобрение и заменил это слово: — ...офигенно. Но если ты наденешь эти чехлы, я буду знать, что ты
Его рука у меня на волосах успокаивала, и мое смущение растаяло совсем. Мне было понятно — я тоже ловила кайф именно от этого. Осознание, что Кистен мог бы меня укусить, но его сдерживает уважение, сила воли и — быть может — Айви, доводит остроту ощущений до крайности. И то, что когда-нибудь воля может подвести его, или он решит пойти против Айви — это как раз и создавало трепет перед неизвестным.
— Ты... ты хочешь, чтобы я их примерила? — спросила я.
У него стали расширяться зрачки:
— Если ты не против.
Я улыбнулась, повернулась и снова открыла коробочку.
—Их просто надвинуть?
Он кивнул:
—Они покрыты одним чудесным полимером. Надень и
стисни зубы, и они просто прирастут. Чтобы снять, нужно будет слегка их приподнять.
Кистен резко вдохнул, и я посмотрела на него.
—Черт побери, — вздохнул он. Ободок вокруг зрачков у него почти исчез. Я улыбнулась шире, и его глаза стали полностью черными.
—Как они выглядят? — спросила я, вскакивая.
—Ты куда? — спросил он с неожиданным напором.
—Хочу посмотреть, как они выглядят. — Я уклонилась от него, смеясь, и направилась в ванную по коридору. — Ты уверен, что я губу себе не порежу? — спросила я оттуда. Мигнул верхний свет, тусклый и желтый от низкого напряжения.
— Не сможешь, — ответил Кистей, возвышая голос, чтобы я его услышала. — Они так сделаны, чтобы этого не произошло, — произнес он прямо за моей спиной, и я вздрогнула, стукнулась в тесноте локтем о стену.
— Черт, терпеть не могу, когда ты так делаешь!
— Я же тоже хочу посмотреть, — сказал он, обнимая меня за талию и пристраивая голову во впадину у меня между плечом и шеей.
Его глаза не смотрели на мое отражение. Пытаясь не реагировать на покалывание от его поцелуев, я гляделась в зеркало, языком ощупывая чехлы. Спереди они были закругленные, сзади — углом. Я улыбнулась и повернула голову, чтобы рассмотреть получше, разглядеть, как они попадают во впадину между нижними зубами. Мелькнуло и пропало воспоминание о восковых зубах на Хэллоуин, когда мне было восемь лет.
— Перестать сверкать зубами, — прорычал Кистей.
Я повернулась к нему — его руки восхитительно прошлись по моей талии.
— А что такое? — я провокационно прижалась к нему. — Тебя раздражает?
— Нет. — Голос у него стал хриплый, он прижал меня крепче.
Места здесь было мало, но когда я попыталась его отодвинуть от себя, ничего не вышло. Он стоял как влитой, такой теплый и крепкий, и я осталась где была, обняв его за шею и держась за него для равновесия.
—Тебе они нравятся? — спросила я шепотом в дюйме от уха.
Он провел мне губами по ключице, и я задрожала в приливе желания.
— И мне, — сказала я. С бьющимся пульсом я резко отодвинула его голову, не пуская ее к шее, и прижалась сама — новыми зубами пройтись по старому шраму.
Я ощутила его дрожь всем телом.
— О господи, помру сейчас! — шепнул он, тепло выдохнув мне в плечо.
У меня стучала кровь от ощущения этой новой власти над ним. Кистей затих под моими зубами, покорный, но не бессильный. Его руки ощупали мои округлости, на обратном пути вытащив рубашку из джинсов.
Кончики загрубелых от работы пальцев едва ощутимо пробежали по коже, выше, выше, накрыли грудь, а другая рука была на пояснице, прижимала меня к нему. С участившимся дыханием я нежно прикусила старый шрам у основания шеи, и ощущение росло так быстро, что я едва успевала его осознать.