На линии горизонта

И вот возник красивейшей город мира, где на каждом углу дворцы, просторы текущей воды, розово–призрачный свет белых ночей, проспекты, Эрмитаж,… Даничка окунулся в незнакомую для него жизнь, попал в объятья этого мистического города, и был очарован. Он и день и ночь гулял по улицам, набережным, каналам, Невскому… Фасады, колоннады, пространства, пропорции, в колдовстве ночного света. «Петербург не похож ни на один город в Америке — такой оригинальный, я не видел ничего подобного.» И ещё: он разглядывал проходивших девушек, живая красота которых соперничала с красотой застывшего города. Похоже иногда красавицы затмевали для него весь остальной пейзаж. «Столько красавиц всё время попадается — я такого представить не мог» — восхищался Даничка.

«Как приятно люди в магазине советовали, будто друзья», — говорит Даничка. В Гостином дворе, когда покупали Даничке штаны, пока он их примерял — вокруг собралась публика, которая заинтересованно и бойко принимала участие в покупке: «Эти не бери, слишком стрёмные…?» «А вот эти клёвые… Полосочки, всё — как полагается…» «Чуть припаять, подогнуть надо… укоротить». «Там на Садовой мастер…» Шофёр в такси тоже не остаётся равнодушным: «Чем отоварились в Г остином?» И опять пошли советы.

«Мама, а почему русские так часто дают советы, делают замечания? Пока я шёл по улице столько всего назамечали, мужик спрашивает: «Парень, ты так вырядился, что в Голливуд собрался?» Кто-то сказал: «Шапку на голове надо иметь, а не в руках». Одна женщина толкнула меня: «Варюшку не разевай, а то раздавят». Я понял, что она меня предупредила, чтобы я был осторожным, но причём тут «варежка?» Видишь, как о тебе позаботились. Конечно, с одной стороны в этих замечаниях есть привлекательное соучастие, а с другой — вмешательство в твоё «прайваси» — всем есть до тебя дело — как и что носить, как и что отвечать. «А мне это интересно и даже нравится», — заключает Даничка. Для тебя — это антропологический интерес, туристический, иностранный, но если бы ты пожил в России раньше, когда у подглядываний, подсматриваний, шпионства не было предела, то твой интерес бы поубавился.

Мы выростали в атмосфере коллективного — всё вокруг общее, нет ни у кого никаких секретов, и мы лучше всех. Вся пропаганда, писатели, журналисты учили, что правильно, а что неправильно. И люди, вслед за всем «авангардом», пропитывались этими «знаниями» — и потому почти каждый знает «как надо», и что он умнее других. Те, которые только народились, таких общедоступных истин со всех сторон, наверно, уже больше не будут слышать, и как они будут ощущать себя без них? — я не знаю.

За шикарными фасадами бывшего имперского города — другая сторона российской жизни, — обшарпанные стены, изъяны штукатурки, грязные подъезды, нищета, (не могу отказать себе в сравнении, может слишком прямом) — как бывает и у волшебных красавиц. Войдёшь во двор и можешь сломать шею, полюбишь красавицу и наудивляешься несоответствию.

Лифты в городе старые, дребезжащие, того смотри грохнутся, и всё-таки я с Даничкой осмелилась сесть в один из таких чудо–юд, и конечно мы в нём застряли. «Не умеете пользоваться лифтом», — первое, что сказал механик, когда пришёл нас вынимать, и пошёл ворчать, что нужно было подтянуть какую-то верёвку… «Почему он так сказал?» На этот вопрос Данички я повторила то, что уже стало навязчивым и банальным — из-за нежелания брать на себя ответственность — респонсибилити. Помнишь, в детстве ты не хотел брать «респонсибилити» за кота? Ты тогда так прямо сказал: «я не хочу брать респонсибилити за кота». Мы не привыкли так говорить, потому как всю ответственность, за всё — за кота, брак, портки, музыку… брала на себя мифическая советская власть — государство, а у людей и мысли не возникало о собственной ответственности. По инерции мыслей и не возникает.

Несмотря на разные русские непонятности и несуразности, Даничка увёз из путешествия особое отношение хотя лучшее что есть в России — язык и литературу он оценить не мог, но всё равно почувствовал некоторую гордость, отношение к этой необычной стране, к её народу, и к красавицам (к последним интерес его был чисто эстетический, потому как Америке его ждала американская красавица.) «Всё оказалось лучше, чем я воображал, интереснее… особенно девочки…» Я и сама любуюсь ими, вот только жаль, что наши звезды иногда открывают рот, хорошо бы они были немыми, или только бы улыбались, как их американские ровесницы.