На Лене-реке

В городе Ольга сообщила о Максиме в органы государственной безопасности. Два сотрудника к ночи были уже на острове. Но Максим Щелчков не дождался их. Едва начало смеркаться, он переправился через реку и ушел в тайгу.

Глава двадцать первая

1

— Андрея здесь нет, и, кроме вас, друзья мои, мне посоветоваться больше не с кем, — закончила Ольга свой рассказ.

На некоторое время за столом воцарилось молчание. Если бы разговор шел на какую-либо обычную производственную или просто житейскую тему, то более живая Таня первая бы высказала свое мнение. Но тут она чувствовала, что более веским будет слово Василия и как мужчины, и как фронтовика, и как более опытного коммуниста.

Торопливость была не в характере Василия. Тем более в подобных случаях.

Он закурил и не спеша прошелся из угла в угол. Папироса в несколько затяжек сгорела у него до мундштука. Он бросил ее и закурил новую. Обе женщины с напряженным вниманием ждали, что он скажет.

— Как доказать, что Джерготов связан с Мишкой? — спросил, наконец, Василий.

— Доказать не могу, но сама убеждена в этом, — горячо ответила Ольга.

— Убежденности тут мало, — хмуро произнес Василий и, остановившись против Ольги, спросил: — Кто мог их видеть вместе?

— Только старик бакенщик.

— Не скажет, — так же хмуро заметил Василий. — А из ваших работников никто не встречал их вместе?

— Не знаю… не спрашивала.

— Надо было спросить, — строго сказал Василий.

— Вася! — мягко упрекнула его Таня. — Какой ты, право. Она к тебе, как к родному, а ты без малого — выговор ей.

— Он прав, Таня, — возразила Ольга, — это мой промах.

— Промах, конечно, не велик, — спокойно заметил Василий. — Ясно, что встречались не на людях… Налей-ка, Танюша, еще стаканчик покрепче, — попросил он, снова подсаживаясь к столу.

Он с хрустом надкусил кусок сахару, обжигая пальцы, поднес осторожно к губам горячий стакан и отпил немного, прихлебывая чай мелкими глотками.

— И тебе, Оля, налью, — потянулась Таня за стаканом.

— Спасибо, Танюша, не надо.

— Второе дело, — сказал Василий, отодвигая стакан, — встречи Джерготова с этим господином интересной наружности. В Москве их видела Саргылана. Это нашему козырю в масть. А вот здесь?..

— Здесь тоже только Саргылана.

— Одного, — подчеркнул Василий, — а вместе?

Ольга молча пожала плечами.

— Засечем, что нам известно, — сказал Василий после короткого молчания.

— Мишка Седельников живет на острове под чужой фамилией — раз. Кто-то пытался сорвать изыскательские работы по верхнему варианту — два. Джерготов настаивает на нижнем варианте — три. Неизвестный нам московский приятель Джерготова приезжает в Приленск — четыре. В колхозах распространяются провокационные слухи — пять… Для следователя мало.

— А для партийного работника? — в упор спросила Ольга, и изумленная Таня увидела, как дрогнули у Ольги ноздри тонкого прямого носа и глаза сверкнули холодным блеском. Такой ее Таня никогда не видала.

— Для партийного работника почти достаточно, — спокойно ответил Василий, — но только почти. Я тебе верю, Ольга. Нутром чую, что ты права. Но ведь прямых фактов нет.

— Где же их взять?

— Ты хотела поговорить с Джерготовым. Если чувствуешь — силы хватит, поговори. Напрямую.

— Вася, что ты! — заволновалась Таня. — Это ведь опасно.

— Она солдат, — глядя на Ольгу с товарищеской гордостью, возразил Василий. — Ты не обижайся, Татьяна, — он обнял жену, — я ведь не в укор тебе.

— Пойдешь к нему днем, — Василий говорил спокойно и четко, как бы давая задание. — А ночевать в эти дни приходи к нам. Знаешь, говорят, береженого и бог бережет… Тут ты мне не перечь, — он широко улыбнулся. — Случись с тобой что, мне быть в ответе перед Андреем Николаевичем. Скажет, я твою Татьяну шесть лет оберегал, а ты мою Ольгу и шести недель не уберег.

— Вы все шутите, Василий Михайлович.

Василий откинул со лба густые темные кудри и совершенно серьезно сказал:

— Такой уж я весельчак уродился.

2

В небольшой, хорошо обставленной комнате Саргыланы было так уютно, что Ольга, за несколько месяцев скитания по гостиницам стосковавшаяся по домашнему жилью, просто порадовалась, что не пошла сразу к Джерготову, а решила прежде повидать Саргылану и услышать от нее самой подробности о таинственном незнакомце.

Но в этой милой девичьей комнате разговор, достойный кабинета следователя, был так странен и неуместен, что Ольге не хотелось начинать его. Она сидела рядом с Саргыланой на узенькой тахте и рассматривала ее альбом. Альбомом можно было заинтересоваться всерьез. Просмотрев его, Ольга шутливо сказала, что это не девичий альбом, а фотодиссертация по национальному вопросу.