На крутом вираже

– Ну вот, все готово для хорошей беседы. Мы не будем ходить вокруг да около, начнем с самого главного. Скажи, это ты помог Анатолию Перевозчикову присвоить акции Георгия Селезнева?

Трудно описать, как на этот вопрос отреагировал Ширейко. Он был ошеломлен, выглядел совершенно потерянным. Несколько раз открывал рот, чтобы что-то ответить, но снова закрывал его. Наконец произнес:

– Откуда вы взяли?! Какие акции?! Какое хищение?!

– Какие точно акции были похищены, мне сообщат уже завтра, – сказал Гуров. – Передо мной будет лежать полный реестр похищенного имущества. И ты можешь вообще ничего не говорить, полностью отказаться от показаний. Но в таком случае не рассчитывай на какое-то смягчение наказания. Пока же у тебя есть возможность оформить нашу беседу как твое добровольное и чистосердечное признание. Так что решай: идешь ты на такое признание или предпочитаешь получить полный срок. Итак?

Аркадий в замешательстве взглянул в угол комнаты, словно надеялся найти там подсказку, сглотнул и, наконец, выпалил:

– Ну, хорошо! Да, я делаю признание… то есть я все расскажу. Да, я помогаю Анатолию Олеговичу… в некоторых действиях.

– И давно вы оформили ваш союз? – поинтересовался Гуров.

– В прошлом году. Да, в декабре. Это было в Москве.

– Почему ты решил предать Селезнева? Перевозчиков обещал больше?

– Да! – почти выкрикнул Аркадий. – Больше! Гораздо больше! У Селезнева я бы всю жизнь проходил в помощниках. Да, он меня ценит, хвалит, все такое. Но кроме оклада и небольшой премии я у него никогда ничего не получу. А Анатолий Олегович обещал взять меня в долю! И отчасти уже сдержал обещание – кое-что выделил.

– Сколько же он тебе обещал в итоге?

– Два миллиона «зеленых». С такими деньгами я смогу начать собственное дело! Перестану быть помощником, вечно вторым!

– Да, цель достойная, – иронически произнес Гуров. – Ради нее и на убийство пойти можно…

– На какое убийство? Я никого не убивал!

– Разве? А разве не ты поставил Насте на поднос отравленный бокал? Специально задержался во дворе, чтобы Ксения не видела, затем встретил горничную в гостиной, и…

– С чего вы взяли?! – Теперь Аркадий уже кричал по-настоящему. – Не было ничего этого! Я бы никогда ничего Насте не сделал!

– Зачем же тебе понадобилось разыгрывать с Ксенией эту комедию под названием «прогулка под луной»? Зачем ты задержался снаружи?

– Затем… затем… – Аркадий вновь судорожно сглотнул. Видно, признание давалось ему с трудом. – Меня Анатолий Олегович попросил… просил заглянуть в кое-какие документы, над которыми работал Георгий Юрьевич. Селезнев даже мне эти документы не показывал. Кажется, он начал что-то подозревать… Вот я и поднялся в его кабинет. Ключ от ящика стола я подобрал заранее. Сфоткал несколько страниц, снова запер стол и вернулся в столовую.

– А разве ты в гостиной не столкнулся со своим новым хозяином, который ставил бокал с ядом на поднос?

– Нет, ни с кем я не столкнулся. И я не знаю, кто отравил! Не знаю!

– Допустим. А кто подставлял Бориса Громова? Кто сочинил легенду о человеке, который подслушивал ваш разговор в аллее?

– Легенду тоже не я придумал, – заявил Аркадий. – Это все была идея Анатолия Олеговича, от начала до конца его замысел. Я просто запомнил и вам повторил.

– А зачем вам понадобилось топить парня? Что, Перевозчиков на него зуб имел?

– Нет, тут ничего личного. Просто надо было, чтобы вы кого-то подозревали. Вы сначала думали на Виктора, а потом перестали. Нужен был новый подозреваемый…

– Значит, это была операция «подстава»… Ну, а самая первая операция, с порчей тормозной системы «Мерседеса»? Это ведь ты испортил патрубок?

– Нет! – выкрикнул секретарь. – Это не я! Кто делал, не знаю! Я сам сначала на Виктора думал. Потом понял, что это не он. А кто… Есть разные соображения, но ведь это только соображения… Я ведь не обязан…

– Нет, конечно, ты не обязан делиться со мной своими соображениями, – согласился Гуров. – Да мне и не нужны твои догадки, у меня своих хватает. Среди них есть такая: патрубок испортил тот же человек, что потом повторил этот же трюк с джипом, – и в результате Громов разбился. И этот же человек вчера оставил мне эту отметину, – показал он на свою забинтованную руку. – Но уж одно действие точно совершил ты. Я имею в виду так называемое «покушение» на жизнь господина Перевозчикова. Это ведь ты стрелял в него? Вы вдвоем разыграли эту сцену, верно? И цель ваша мне известна: вам надо было окончательно меня запутать, сбить с толку. Надо было заставить искать человека с пистолетом. А точнее – того же Громова. Ведь ты знал, что он незаконно хранит оружие?

Секретарь молчал и упорно смотрел в угол.

– Ты это сделал, ты, больше некому, – убежденно произнес Гуров. – Стрелял с близкого расстояния, чтобы ни в коем случае не нанести вреда новому шефу. Выстрелил – и сразу убежал. Потому ты и «не успел на место происшествия», а вовсе не потому, что тебе требовалось закрыть какой-то там файл. Так было?

Аркадий ничего не ответил, только промычал что-то не-членораздельное.