На крутом вираже

– Ну, мне говорили, что в случае необходимости здесь принято, чтобы охранника заменял водитель. То есть надо ждать, когда мне придется тебя заменить…

– Так вы же вовсе не водитель! – воскликнул Громов. – Вы полицейский!

– Правда? – Лев изобразил на лице удивление. – А я и забыл…

– Так это вы шутите… – произнес охранник с непонятным выражением. – Хорошо, что у вас есть силы шутить…

– Ладно, пошутили, и хватит. Я вообще-то за записями пришел. Давай, показывай, что там у тебя записалось за вчерашний вечер.

– Сейчас покажу, – кивнул охранник. – Вот, сейчас найду…

Он открыл меню на центральном мониторе, поискал, нажал нужную клавишу… На экране возник двор усадьбы, была видна и входная дверь дома. В углу светились цифры, обозначающие время: 17.45.

– Нет, это слишком рано, – сказал Гуров. – Меня интересует время на час позже. Ну-ка, перемотай.

Громов принялся перематывать запись.

– Вот, здесь начиная с половины седьмого. Идет?

– Вполне сойдет, – ответил Лев.

На секунду возник уже знакомый двор, цифры в углу – 18. 32. А затем весь экран покрыла густая рябь. И ничего кроме этой ряби больше не было.

– И что это означает? – повернулся он к Борису.

– Блин, запись почему-то стерта… – пробормотал Громов. – Сейчас… я вам с другого монитора покажу, там тоже дверь видна…

Он включил запись с другого монитора, но там тоже была одна рябь. Так по очереди охранник проверил все шестнадцать мониторов. И оказалось, что на всех, которые показывали дом и участки парка вблизи дома, записи вчерашнего вечера были стерты. Возобновлялись они лишь после половины десятого вечера – то есть после того времени, когда в усадьбу приехали полицейские во главе с капитаном Коптеловым. Полностью нетронутыми были лишь записи с шести мониторов, показывавших происходящее в дальних уголках парка. Впрочем, там как раз ничего не происходило.

– Ну, и что же это означает? – повторил Лев, когда картина стала полностью ясна.

– Я не знаю! – воскликнул охранник. – Понятия не имею! Если это какой-то сбой, то я не понимаю, почему не на всех мониторах! И почему как раз в это время!

– А если не сбой?

– Тогда… тогда записи кто-то стер… – растерянно произнес Громов.

– И кто же мог это сделать?

– Я не знаю…

– Ты, когда уходишь, дежурку запираешь?

– Нет, – покачал головой Борис, – никогда не запираю. Даже и в голову такое не приходило, что ее надо от кого-то запирать…

– То есть сюда в любое время может войти кто угодно?

– Ну, не совсем так, – защищался охранник. – Днем никто не войдет – ведь я тут почти весь день сижу. А ночью… да, ночью можно войти…

– Интересная картина получается с твоими записями… – пробурчал Лев и поднялся.

В дежурке ему делать было больше нечего. Надо подняться на второй этаж, побеседовать с Анатолием Перевозчиковым, с другими обитателями дома. Надо расследовать как второе преступление, совершенное в усадьбе, то есть убийство горничной, так и новое – покушение на бизнесмена. И это в условиях, когда преступник быстро и умело уничтожил одно из важнейших свидетельств – записи мониторов наружного наблюдения. То, что записи не стерлись случайно, в результате технического сбоя, а были уничтожены целенаправленно, он не сомневался. И в этот момент пожалел, что не стал вызывать сюда своего друга Стаса Крячко. «Может, еще не поздно это сделать? – мелькнула мысль. – Может, позвонить прямо сейчас?»

Он уже выходил из дежурки, когда услышал за спиной голос охранника:

– Я это… сказать хотел…

Гуров обернулся и недовольным тоном произнес:

– Ну, так говори, если хотел. Только быстро, у меня дел много.

Борис Громов явно находился в растерянности. У него даже лицо пошло красными пятнами.

– Это в двух словах не расскажешь… – наконец заговорил он. – Тут издалека надо начинать…

– Ладно, тогда в другой раз поделишься, – решил Гуров. – Вот как соберешься с духом, сразу меня позовешь. Договорились? – и, не дожидаясь ответа, вышел из дежурки.

Он поднялся на второй этаж и направился к гостевой комнате, где жил Перевозчиков. Но тут его окликнули:

– Лев Иванович! Можно вас на минуту?

Он обернулся. С другого конца коридора к нему приближался секретарь хозяина Аркадий Ширейко.

– Если только что-то срочное, и только на минуту. Я вообще-то очень занят.

– Я не знаю, насколько мой вопрос срочный, – сказал секретарь, подойдя ближе. – Но он уж точно не займет у вас много времени. А для вашего расследования может оказаться важным. Дело в том, что я хочу сделать… ну, как бы признание.

Глава 15

– Признание? – удивился Гуров. – Очень интересно! То Громов хотел в чем-то признаться, то вы. В чем же вы хотите признаться? В том, что это вы стреляли в господина Перевозчикова? Или что вы отравили горничную? Это стало бы для меня настоящим подарком. Все мои дела здесь были бы закончены.