На краю пропасти (ЛП)

Она четко понимала, что они неподалеку открытой раздвижной стеклянной двери и общественного пляжа. Отдаленно она слышала голоса и музыку. Если в доме горел бы свет, она и Джек были бы видны, как на ладони. Но они скрыты мраком помещения, когда за пределами дома местность купалась в слабом свете восходящей луны. Тем не менее, риск быть увиденной возбуждал, захватывал.

Джек развел коленом ее ноги и прижал к стене. Его рука опустилась по спине к попке и начала сжимать и мять, делая ее действительно чертовски радой, что она делала все те физические упражнения и приседания в подготовке к этой ночи. Она тренировалась, как будто готовилась к марафону, предполагая, что ночь в постели Джека будет не менее напряженной.

Боже, она не могла ждать, и чувствовала себя противоречиво из-за этого. Уже двенадцать лет, как ни один мужчина, кроме Стива, не занимался с ней любовью, но Джек настолько другой. Секс с ним не был нежный или знакомый, но как раз это было то, что нужно. Как раз то, что хотела. Его руки ощущались, как будто они должны быть на ней, касаться ее. Не потому, что он был настолько уверен в себе, а потому что чувствовал, что это правильно.

Когда его рука скользнула ниже, она замерла, напрягая каждый мускул в ожидании прикосновения там, где она хотела больше всего. Все происходило быстро, но недостаточно для нее.

— Ш-ш-ш, ш-ш-ш, — успокаивал он, уткнувшись губами ей в ушко. Просунул сзади пальцы между ее раздвинутых ножек.

Рейчел почувствовала в нем изменения. Он был, как затишье перед бурей, когда температура увеличивается, ветер замирает, и воздух становится тяжелым в ожидании. Она вздрогнула, чертовски возбужденная она чувствовала, как будто малейшее прикосновение может разорвать ее. Ее кожа была слишком чувствительной и горячей. Ее грудь была слишком напряженной.

Откинув голов назад, он смотрел на нее томными глазами. Наблюдая за ней, когда два пальца скользнул внутрь нее.

Звук, который вырвался из нее, был пропитан жаждой. Ее киска сжималась с жадностью, затягивая два толстых пальца, скользящие в нее по самые костяшки. Кровь отлила, мышцы сжались от удовольствия, разлитого по венам.

— Ты такая тугая. — Его голос был грубым, как наждачная бумага. Его пальцы выскальзывали полностью, а затем ныряли глубоко. Ее бедра дрожали, колени подогнулись.

Джек освободился от ее пульсирующей киски и, руками обхватив ее попу, нагнулся, чтобы помочь ее ногам коснуться пола. Она отступила от стены с закрытыми глазами, ее ладони гладили плоскость под обшивкой, ее дыхание было быстрым и поверхностным.

Он поймал лицо руками и поцеловал ее, его рот накрыл ее губы с жестокостью, которую раньше не показывал. Любое сопротивление он чувствовал, прежде чем оно пропадало, вытесненное целенаправленной решимостью, которая заставляла ее сердце учащенно биться.

Это было неправильно для нее. У нее не было никакой возможности подготовиться к этому. Когда его рот прошелся от ее щеки к горлу, посасывая и покусывая нежную кожу, она почувствовала себя ослабевшей. Вся уверенность и план, который она себе придумала, растаяли под сжигающей, направленной на нее страстью Джека. В его натиске не было колебаний, в его прикосновениях не было условности, в господстве по отношению к ее телу не было осторожности.

Его руки переместились от ее щеки к плечам, потом вниз по ее рукам. Когда жар его рта окружил тугой сморщенный сосок, он схватил ее грудную клетку и притянул к себе, выгнув ее спину так, чтобы ее грудь тянулась к нему как подарок.

Ее глаза распахнулись, сосредоточившись на затененном потолке сверху. Ощущение на соске трепещущего языка Джека было таким утонченным, что она подумала, что смогла бы достичь оргазма. Ее живот вздрагивал, а ноги извивались. Ее клитор требовательно пульсировал.

— Пососи меня, — попросила она, нуждаясь в быстрой разрядке, чтобы достичь резкой грани своей похоти.

Он сделал, как она просила, но не так, как ей хотелось. Не быстро и не нежно. Каждый медленный, жесткий засос расходился вглубь, усиливая голод, зажимавший ее в железный кулак. Горячие посасывания ее груди отзывались в матке резкими ритмичными сокращениями, порождающими ее потребность достичь кульминации и сводящие ее с ума.

— Быстрее.

Его рот вернулся к забытому соску, его зубы царапали затвердевший холмик, останавливаясь на его верхушке трепещущим языком.

— Джек. Пожалуйста.

Ее голова склонилась на бок, ее покрасневшая щека прижималась к прохладной стене.

— Еще.

— Прекрасно, — промурлыкал он. — Мягкая и влажная. Слишком сладкая, чтобы спешить попробовать.

— Они меньше, чем тебе нравятся, — выдохнула она.

Его следующий засос был таким сильным, что вызвал граничащее с болью удовольствие. Она всхлипывала и вонзала короткие ногти в свои ладони. Он жестко притянул ее снова, затем успокоил пульсирующий кончик мягким облизыванием.

— Ты — то, что мне нравится.

Его руки переместились в контрапункт с новой жестокостью его рта, большие пальцы его рук нежно поглаживали складку под грудью, размягчая ее. Две стороны одного человека — одна нежная и благоговейная, другая грубая и дикая.