На краю пропасти

Но нет. Тело под лекарем слабо зашевелилось, и старик застонал от боли, сплевывая на пол кровь. Фонарь медленно прекратил вращение и осветил лица людей. Изменившееся от ярости – Потемкина и насмешливое, с неестественно вывернутым носом – Ветрова. Он тихо затрясся от смеха, раздиравшего безумца.

– А не надо было сюда лезть, – быстро зашептал Юрий. – Я готов был вас отпустить, но ты… Ты зашел сюда! А это – мое царство!

– Царство?! – взбешенный Игорь вновь ударил, но смех только громче разнесся по огромному залу. – Это – царство? Да это, мать… Это… – он не находил слов. – Результаты давай! Живо!

– А если нет? – опять засмеялся Ветров. – Ты мой, Игорь! Неужели ты думаешь, что тебе лично теперь поможет этот анализ? Ни капельки! Ты, в отличие от своего щенка – человек! И ничто тебя уже не спасет! И ты ничего мне не сделаешь! Ты – мой!

– Ошибаешься! – Игорь поднялся, схватил худого старика за грудки и посадил к клетке, потом постучал по металлу. – Цып-цып-цып-цып… Я скормлю тебя твоим же творениям! А потом… – во время короткой паузы лекарь заметил, как изменилось лицо ученого – неверие и страх, непонимание и удивление, эмоции быстро сменяли друг друга, пока сквозь прутья не проскользнула белесая лапа с длинными пальцами и, медленно перебирая ими, попыталась обнять старика. – А потом я взорву здесь все!

– Нет! Ты этого не сделаешь! – дрожащим голосом быстро заговорил Юрий, с отвращением пытаясь отстраниться от мерзкой руки, обнимающей с каждым мгновением сильнее. – Только я знаю, как приготовить вакцину.

– Мне не нужна вакцина, – уже спокойней заметил лекарь, улыбаясь при виде мучений Ветрова. – Я взорву здесь все и отправлюсь в Москву, чтобы и там разобраться с вами, яйцеголовыми. Так даже проще будет.

– Нет… Как же… – Ветров был явно удивлен. Он не мог понять человека, которому не нужна вакцина, не нужно спасение.

– Ну… – вновь потребовал Игорь. – Так ты скажешь, где анализ Яра? Или мне тебя с ними оставить? Сладенькая ночка у вас будет…

Сказав это, Игорь встал, выдернул шприц из ноги и пошел в темноту, подняв фонарь. Ему действительно не нужна была вакцина. Холодный ум ученого и опытного военного, неоднократно выживавшего на поверхности, говорил, что у него очень мало времени, счет идет на какие-то часы, и он станет одним из этих черных монстров. Живая культура, введенная в организм внутримышечно, а не через царапину на коже, как это случилось с Ярославом, действует намного быстрее. А может, вирус уже и усовершенствован этим сумасшедшим, кто знает, над чем он тут успел поработать, пока его богомерзкое творение бродило по лесу вокруг Юрьев-Польского. И очень мало времени осталось у Потемкина, чтобы выполнить задуманное – добраться до Москвы и затопить метро. И если уж ему не суждено увидеть результаты анализов Яра, если его и Ольгу именно по этой причине придется убить, то и это место следовало уничтожить. Некому сюда будет возвращаться. А местную фауну, что коллекционировали чокнутые профессора, в живых оставлять не следовало тем более…

– Стой! – закричал старик. Игорь остановился, удовлетворенно хмыкнув. – Анализы в лаборатории! Да! Я покажу… только не оставляй меня здесь! Убери этих тва… – его голос перешел в визг, когда ледяная лапа коснулась шеи.

***

Лампа дневного света мигала с раздражающей периодичностью и неприятным звуком. В столовой царила мирная и непринужденная атмосфера: Ветров с окровавленным лицом сидел, привязанный к стулу, сонная, ничего не понимающая Ольга жалась к Яру, а юноша чуть приобнял ее, ничуть не стесняясь Игоря, который возился с тяжелой сумкой. Когда мужчина закончил, то мотнул головой Яру, чтобы взял тяжелую поклажу, мрачно глядя на двери невероятной кунсткамеры, из которой недавно едва вытащил создавшего ее ученого.

– Ты убьешь их? – прошептал Ветров. – Моих детей? Зачем?

– Это твари, – возразил Потемкин, – и если бы не ты со своими экспериментами, то они были бы людьми.

– А Машу? Дочку мою…

– Что?! – Игорь подскочил на стуле так резко, что тот отлетел назад и загремел по металлическому полу. Мужчина приставил «Стриж» ко лбу ученого и надавил. – Та девочка – твоя дочь?

– Да-да, – заговорил Юрий быстро, словно чувствовал переполняющую лекаря ненависть, ожидая неизбежного выстрела. – Дочь. Моя Машенька. Любимая…

– Любимая?! А за что ты так ее, раз любимая? За что ты ее превратил в монстра? Что она тебе, тварь, сделала?!

– Она умирала… – Губы Ветрова затряслись, глаза закрылись. – Я не мог с этим ничего поделать. Ничего! Слышишь?! Вирус был единственным способом продлить ей жизнь.

– Да что это за жизнь? А?! – Игорь сильнее надавил на пистолет. – В клетке, в окружении тварей, не осознавая саму себя! Она вообще помнит, что человек? Мразь ты, Ветров, мразью и помрешь.

– Как я теперь буду без них? Как жить? – красная слеза потекла по щеке, размазывая засохшую кровь.

– А тебе, – бросил лекарь связанному ученому, отходя и с отвращением сплевывая, – жить незачем! И им тоже. Сдохнут скоро.