На краю пропасти

— Пелл, может, и не мог. Но мог кто-нибудь другой. Интересно, это и вправду так случилось?

— Прошу вас!

— Она ведь была вашего роста, правда? И примерно такой же комплекции. Тоже блондинка. Когда я увидела в газете ее фотографию, я решила приехать на слушание. Видите ли, я все время думала…

— Здесь не о чем думать.

Эйми Мэллем невесело рассмеялась.

— Вот это-то мне и хочется узнать. Я не могла не подумать о бедной Лидии — знаете, первая жена Дейла. Я была как раз за поворотом тропинки, когда она упала, и я слышала ее крик. Мне его никогда не забыть. Они сказали, что Лидия собирала цветы. Как бы то ни было, она упала и разбилась насмерть. В вашем случае упал со скалы только ваш жакет, а погибла другая женщина. Но не кажется ли вам, что во всем этом есть нечто странное? — Эйми бросила помаду назад в сумочку и отвернулась от зеркала. — Послушайте, я расскажу вам о Лидии. Место, откуда она упала, не было опасным. Она не взбиралась на скалу или что-нибудь в этом роде. Там была очень удобная широкая тропинка, петляющая по утесу, — ну, вы знаете эти горные тропки. Мы с мужем шли сзади. Все остальные скрылись из вида, и вдруг раздался этот ужасный вопль. Я побежала, завернула за угол, и первым, кого я увидела, был Дейл. Он смотрел вниз, стоя на краю утеса. А немного подальше, у следующего поворота, стоял Рейф, тоже глядя вниз. А между ними было то место, откуда упала Лидия. Там рос куст, и он был весь поломан. Алисия и Роланд Стейн стояли на холме — над тропинкой был довольно пологий склон. Роланд к тому времени забрался довольно высоко, а Алисия билась в истерике на внутренней стороне дорожки. Стейны ничего не видели, только слышали крик. Рейф сказал, что он прибежал из-за поворота. Дейл же сказал, что Лидия собирала цветы и попросила его пойти назад и посмотреть, что делаем мы с мужем. Он утверждает, что как раз подошел к повороту, когда услышал ее крик. Он не видел, как она упала, потому что с того места, где он стоял, Лидию нельзя было увидеть. Это вполне возможно, знаете ли, ведь дорожка все время вилась. Так что никто не видел, как Лидия упала. Как упала эта девушка, тоже никто не видел, ведь правда? Кроме того, кто столкнул ее, — если кто-то ее все-таки столкнул.

Лайл стояла и смотрела на Эйми, не в силах оторвать от нее взгляда. Сдавленным, неестественным голосом она произнесла:

— Зачем вы мне все это рассказываете?

— Я размышляю, — ответила миссис Мэллем. — На вашем месте я бы тоже немного подумала. И я сделала бы еще одну вещь, не откладывая и не слишком раздумывая.

— Что вы имеете в виду?

Миссис Мэллем подняла сумочку и направилась к выходу. Положив на ручку двери свою полную руку, унизанную слишком большим количеством перстней, она повернулась к Лайл:

— Я бы вернулась в Америку.

Глава 31

Мисс Силвер выпила чашку чая в гостиной «Грин мен» перед тем как пойти вверх по Крук-Хилл к автобусу до Ледлингтона. И до, и после слушания пожилая дама ухитрилась поговорить с большим количеством людей. Люди всегда расположены обсуждать несчастные случаи или убийства. По поводу теперешнего дела все дружно, с разной степенью горячности и враждебности, высказывали одно и то же мнение. Сисси Коул была порядочной девушкой Не одной из этих сорвиголов, а приличной девушкой. Нельзя винить ее за то, что она влюбилась в Пелла, — ведь думала, что он холост. Один Бог знает, что она в нашла. Но когда Сисси узнала, что он женат, а он потребовал чего-то большего, она не согласилась. И Пелл, разозлившись, столкнул ее с утеса. Мисс Силвер за это день пришлось дюжину раз повторить: «Боже мой! Как это ужасно!» или «В это трудно поверить!» Последняя фраза всегда вызывала бурный поток убедительных аргументов и дополнительных подробностей, поэтому мисс Силвер тала ее крайне полезной.

Она прибегла к ней и сейчас, говоря с миссис Моттл, хозяйкой «Грин мен», когда та вошла в гостиную с коричневым чайником, украшенным ярко-голубым ободком, и блюдом пирожных. Молочник и сахарница уже стояли на столе из узорчатого орехового дерева, на единственной массивной ножке. Столешницу, видимо тщательно оберегаемую, в большом количестве покрывали вязаные салфетки из оливково-зеленых и бледно-розовых ниток. На салфетках покоился старый металлический поднос, украшенный золотыми завитками и узором из нарисованных синей и красной краской цветов. Посередине стола возвышался папоротник в розовом цветочном горшке.

Миссис Моттл поставила чайник на поднос рядом с молочником и сахарницей, а пирожные — на отдельную салфетку и опечаленно вздохнула. Хозяйка «Грин мен» была энергичной маленькой полной женщиной с шапкой кудрявых черных волос, лишь слегка тронутых сединой. Щеки ее были крепкими и красными, как вустерские груши.

— О, совершенно верно! — продолжила миссис Моттл начатый разговор. — И я не из тех, кто плохо думает о мужчинах, потому что мне все время приходится с ними общаться. В них столько же хорошего, как и в большинстве из нас. Но я всегда говорила: какой-нибудь из них обязательно что-нибудь да натворит, тут уж ничего не попишешь.

Мисс Силвер скромно откашлялась.