На Юг

– Утро вечера мудренее, – весело подмигнул я деду Матвею, и мы с Вовкой отправились спать.

Когда мы улеглись и родители погасили свет, я достал из-под подушки наш флаг и дал потрогать его Вовке.

– Прям как настоящий, – прошептал Вовка в темноте. – А как мы его отдадим?

– Утром рано встанем и пойдём повесим его, – рассказал я свой план Вовке. – Дед Матвей проснётся, выйдет во двор и увидит, что флаг опять висит.

– Ага. И нам сразу по медали.

– Как минимум по две, – поправил я Вовку. – Мы ещё и горн нашли…

С такими мыслями я проваливался в сон. Мне снилось, как я пробираюсь в тыл к врагам и, размахивая горном, крушу всех направо и налево. Где-то вдалеке реет на флагштоке флаг деда Матвея, и его по очереди все оскверняют. Но оскверняют почему-то по-особенному. Прям так, как дед Матвей удобряет розы бабы Нюры. А баба Нюра стоит и говорит: «Поделом тебе. Нечего было ссать на мои кусты». Я пробираюсь к флагу и не знаю, как его взять. Он уже настолько осквернён, что за какое место ни возьми, он мокрый…

***

– Вставайте. Подъём. Вова… – слышится разочарованный голос мамы. – Ну как же так? Вся постель мокрая. Ты что, описался?

И тут я просыпаюсь и понимаю, что мы проспали и никакого флага не повесили. И весь сюрприз пропал. И не флаг это во сне оскверняли, а Вовка обоссался. Хуже того, под подушкой я не нашел то, что прятал вчера. Теперь и ордена не видать.

– Вова, ну как же так? – мама снимала простынь с кровати, а мы с Вовкой сидели на стуле.

Вовка, несмотря на то, что обоссался во сне, выглядел довольным.

– Что ты лыбишься? Ссыкун. Проспали. Не видать нам медалей теперь.

– Это ты проспал, – ответил довольный Вовка…

Мы переоделись, умылись и пошли во двор. Так как горна не было, никто никого не разбудил, и все выспались в своё удовольствие. Во дворе уже стоял накрытый стол для завтрака, и почти все собрались.

Только тут я увидел, что на флагштоке развевается что-то красное. Оказывается, Вовка не мог уснуть, боялся, что проспит медаль, и когда все заснули, взял из-под подушки наш флаг и отправился во двор. Прицепил его прищепками к верёвке и поднял. Затем, довольный собой, пошел спать и, видимо, от радости и напрудил в постель.

В это время во двор вышел дед Матвей. Потянулся, посмотрел на куст с розами, на бабу Нюру и отправился в туалет.

Мне показалось что-то странным в этом развевающемся на ветру полковом знамени. Что-то узнаваемое, но пока непонятное. И только когда дед Матвей вернулся и тоже заметил, что на флагштоке гордо реет новое алое знамя, я понял, что это…

– Ох ты! – воскликнул от удивления дед Матвей. – Это откуда?

– Это тебе от пионеров-героев, – гордо произнёс Вовка. – И ещё…

Он нагнулся под стол и извлёк оттуда горн.

– Возвращаем вам вашу боевую трубу, – Вовка торжественно вручил деду Матвею немного помятую трубу.

– Ишь ты! – удивился дед Матвей. – Тогда по такому случаю объявляю внеплановое спускание и снова поднятие флага.

Дед Матвей проследовал к флагштоку, по всем правилам продудел отбой и стал опускать флаг.

Все уставились на новое знамя, которое, развеваясь, медленно ползло вниз. И только я мог представить себе, чем всё это закончится, но ничего уже сделать не мог. К деду Матвею, колыхая на ветру, приближались атласные, красные, семейные папины трусы. Пусть это были и боксерские, как говорил папа, но всё же трусы. Совсем далёкие по своему назначению и ценности от полкового знамени.

Глава 11. В поисках диверсанта

Несмотря на то, что Вовка вернул горн и почти полковое знамя, медалей нам не перепало. Ни одной. Дед Матвей сказал, что повесить на флагшток трусы – это ещё хуже, чем осквернить полковое знамя, и обиделся на нас с Вовкой. Но в отличие от деда Матвея, все остальные оценили находку по достоинству. Даже баба Нюра. Она весь день поддевала деда.

– Флаг свой не забудь спустить вечером, когда в туалет пойдёшь. А то окончательно осквернишь его.

Ещё одним человеком, помимо деда Матвея, который тоже не оценил нашу находку, был папа. Для него это была потеря. Потеря красных, атласных боксерских трусов, которые он теперь не мог использовать по прямому назначению. Ведь пусть и недолго, но они исполняли функцию полкового знамени, а знамя на задницу не натягивают.

***

– Вовка. Вот ты придурок, – высказывал я ему после завтрака, когда мы валялись в гамаке в саду. – Ты что? Не мог меня разбудить? Я бы сразу понял, что мы ошиблись и это не годится для флага. Я думал, что, может, это платок мамин или что-то в этом роде.

Так мы качались в гамаке и думали о том, где же нам всё-таки найти этот флаг. Ведь не мог же он пропасть просто так. А ещё больше, чем найти флаг, нам хотелось получить медали. За этими размышлениями нас застала Вера.

– Что вы тут бездельничаете?

– Не девчачье дело, – огрызнулся я.

– Ну и дурак.