На исходе последнего часа

– Не волнуйся. У меня ключ от задней калитки имеется. Проскользнем как мыши – никто нас и не заметит.

И она накрыла Петю Осколкова своим массивным телом.

«Значит, все сходится, – думал он в те короткие промежутки времени, которые давала ему Нюра в перерывах между приступами своей неукротимой страсти, – это была целая цепочка: грузин договорился с Колей Фоминым о том, чтобы выгрузить золото, а сам подложил в вертолет взрывчатку. Недаром Коля что-то говорил про контейнеры. После того как операция прошла успешно, от Коли избавились, как от ненужного свидетеля, – на их счастье, он в этот вечер был пьян».

У Пети заныло под ложечкой, ведь выходило, что он косвенным образом виноват и в смерти Фомина. Именно Петя принес к нему ту злосчастную водку.

«Хотя, скорее всего, грузин убил бы его и трезвого. Значит, пока все сходится. Вот если бы мы с Нюрой нашли на развалинах дома еще какие-нибудь улики. Например, слиток золота из украденной в Февральском партии…»

ПОЖАРНИК

После бесконечных взаимных приветствий и похлопываний по плечам они снова сидели в маленьком уютном кабинете Терапевта на стрелковой базе в Мытищах. Неподалеку в рощице «орлы» готовили шашлычок, и аппетитный запах уже доходил сюда. Ну что же, время у Полякова было, в больницу к сыну он обещал заглянуть только через три часа. Степка, сукин сын, ухитрился вместе со своей невестой, тоже студенткой, разбить машину и покалечиться. Теперь вот лежат оба в соседних палатах…

Гость поставил Терапевту на стол небольшой кейс. Тот, не открывая, спрятал его.

«Все– таки как важна разная упаковка, -подумал Вячеслав Георгиевич. – Вернее, какое значение ей придают люди! Попробовал бы я прийти с таким чемоданом в „Универмаг“ к Кривцову, представляю, как бы он скривился. И наоборот, выписал бы Терапевту чек и тут же получил бы упрек в пижонстве».

Терапевт довольно потер руки и осведомился писклявым голосом:

– Ну что, старик, я тут слышал краем уха, мои ребята смогли помочь тебе расслабиться?

– Справились просто блестяще, – подтвердил Поляков, вытаскивая пилочку для ногтей. – Для меня это было полной релаксацией.

– Спасибо, старина, спасибо. Польщен.

– По-моему, это был для вас неплохой тренинг перед Олимпиадой, как ты считаешь?

Довольный Терапевт засмеялся своим обычным фальцетом.

– И еще есть работа, – буднично добавил Поляков, полируя ногти и не глядя на приятеля.

– Да запросто, – легкомысленно согласился тот. – Если, конечно, только быстро. Потому как у нас уже сборы на носу. Надо еще раз контрольные нормативы отстрелять. А что ты хочешь предложить?

– Надо все повторить.

– По тем же самым тарелочкам? – удивленно пошутил Терапевт.

– Нет, теперь действительно по «бегущему кабану», – поддержал шутку Поляков, продолжая заниматься своими ногтями. – Нужно кончить одного типа, который наступил мне на мозоль и не хочет оттуда слезать.

– И тогда, естественно, все сразу у тебя будет хорошо, – улыбнулся Терапевт.

– Естественно. Фамилия этого человека Владимиров.

Улыбка сошла с лица Терапевта. Он осторожно сказал:

– Есть много людей с такой фамилией. Например, артист в Петербурге. Или ведущий на Би-Би-Си. Как зовут твоего?

– Эдуард. Эдуард Владимиров.

– Значит… это Принц? – Терапевт перешел на шепот, хотя подслушивать их было некому. – Кончить Принца?! Ты в своем уме?

– Ты что, кажется, знаешь, кто это?

– Знаю ли я, кто это! – насмешливо воскликнул Терапевт. – Нет, не знаю. И браться за это не буду. И давай быстренько на том закончим и пойдем на пленэр к шашлычку.

Поляков ничего не понимал.

– Да почему? Какая тебе разница? Он тебе что – отец родной?

– Гораздо хуже.

– Хватит говорить загадками! – взорвался Поляков и сломал свою пилочку пополам. – Кто такой этот сраный Принц?!

– Принц – это армия. Понимаешь? Если он захочет взять Кремль – возьмет. В тот же день.

– Что же он этого не делает?

– Ну, надо полагать, Кремль ему и даром не нужен. А может, он его и взял давно… У тебя, Слава, что, серьезные проблемы с Принцем? – с искренним участием поинтересовался Терапевт.

– Похоже на то. Мы стоим друг у друга на пути…

– Ты знаешь, почему меня зовут Терапевт? Я категорически против крайних мер. Даже в самых смертельных ситуациях.

– Но ты же прошлый раз, – ехидно прищурился Поляков, хотя на душе уже кошки скребли, – сам дал мне своих ребят и не поморщился.

– Когда? – поразился Терапевт. – Ты что-то путаешь, старина.

Поляков все понял и тяжело вздохнул:

– Что же ты мне посоветуешь делать?

– Идти кланяться, – серьезно сказал Терапевт.

– Куда? Куда?!

– К нему. Тогда есть шанс, что останешься цел.

Поляков молча смотрел в пол.

– Ты слышишь меня? – снова занервничал Терапевт.

Поляков кивнул и медленно сказал:

– Это невозможно. Тем более после всего, что случилось.

– А что случилось?

– Ты уже забыл?

В глазах у Терапевта появился страх. Он вскочил из-за стола и забегал взад-вперед по маленькой комнате, еле слышно поскрипывая своими протезами.