На исходе ночи

— Всем им неймется. А где же Гуцу? — вспомнил он о председателе колхоза.

Из толпы вышел маленький, щуплый человек.

— Здесь я… — На его простоватом лице блуждала растерянная улыбка, однако маленькие глазки смотрели настороженно.

— За проявленную бдительность спасибо, но где же парашют, о котором вы говорили по телефону?

Председатель смутился еще сильнее.

— Извините, товарищ начальник, ошибочка небольшая получилась. Сначала самолет пролетел, я сам видел, а потом вот это, откуда ни возьмись, — он показал рукой на воздушный шар. — Ну я подумал, что парашют, позвонил. Хотел, как лучше…

«Для тебя, дорогой товарищ Гуцу, может, и ошибочка, — думал про себя Жугару, слушая этот несвязный рассказ, — а каково мне? Воздушный шар — дело обычное, их десятками запускают оттуда, а парашютист — совсем другое. Сообщение уже в Кишиневе получено и до Москвы наверняка дошло. Из Кишинева высокое начальство, небось, уже выехало, объясняйся с ним теперь, а что я скажу? Поторопился с этой информацией, надо было проверить сначала, но как? Дело такое, что отлагательств не терпит».

— Вот что, товарищ Гуцу, — обратился он к председателю. — Скажите людям, чтобы расходились по домам, здесь им делать нечего, оставьте несколько человек понадежнее для охраны этого… парашюта. За ним приедут наши сотрудники, а сами садитесь в машину. С нами поедете.

По лицу председателя пробежала беспокойная тень.

— Куда, товарищ начальник? — тихо спросил он.

— К нам в отдел.

— В отдел? — тревожно переспросил Гуцу. — А домой можно заехать, жену предупредить?

Жугару, наконец, понял ход мыслей стоящего перед ним человека и едва не рассмеялся. Сдерживая улыбку, мягко произнес:

— Для беспокойства оснований нет, товарищ Гуцу. Видите ли, какое дело: у меня тоже есть начальство, и оно уже выехало из Кишинева сюда, в район. Вот вы сами и расскажете ему все, как было с этим парашютом. А потом домой вас доставим на машине.

— Это, конечно, можно, почему не рассказать, если им интересно будет, только нового я ничего не скажу.

— Вот и отлично, договорились. Садитесь, — сказал Жугару, а сам подумал: «Прав Москаленко, не шибко грамотен… А что о простых крестьянах говорить, если даже председателю могла взбрести в голову такая чушь, будто его арестовать собираются. Да, работы с людьми — еще непочатый край, однако и их понять можно, сколько лет под оккупантами жили, едва освободили — через год бояре вернулись, потом снова Советская власть. По существу, она только начинается. На это и делают ставку Бодой и заокеанские «освободители». Звенья одной цепи, одно к одному». Он в последний раз окинул взглядом шар и велел шоферу ехать побыстрей, чтобы, не дай бог, не опоздать к прибытию высокого начальства.

В отделе находился лишь один дежурный. Он доложил, что звонили из Кишинева: министр уже выехал. «Ну и дела, сам министр едет. Да, поторопился с докладом, снова подумал майор, — пусть сам послушает рассказ очевидца, может, все и обойдется». Он приказал дежурному связаться по телефону с сельсоветами и отменить тревогу, отпустил Киору. Председатель пошел в магазин за папиросами, и в кабинете остались только Жугару и Москаленко.

— Продолжим оперативку, Андрей Кондратьевич, в узком, так сказать, составе. Я вот что думаю: не подключить ли тебя к делу подполковника? Надо схватить его как можно раньше, пока не натворил чего-нибудь посерьезнее. От подобных авантюристов можно ожидать чего угодно. Терять ему все равно нечего. Дезертирство, покушение на убийство, разбойное нападение… На «вышку» вполне тянет. В общем чулуканскому участковому надо бы помочь, молод он еще, опыта нет. И, кроме всего прочего, не исключено, что через Дэнниса мы можем выйти на Бодоя.

— На мне же расследование убийства Коцофана висит, товарищ майор, или вы другому сотруднику решили поручить это дело? — в голосе Москаленко прозвучала обида.

Только сегодня на оперативке начальник подчеркнул, что главное — Бодой, да и сам капитан это прекрасно понимал. И вот получалось, будто его от этого дела отстраняют.

— Ты меня не так понял, Андрей Кондратьевич, — доверительно сказал майор. — То задание с тебя не снимается. И это — тоже. Здесь нужен именно такой розыскник, как ты.