Читаем На фронтах Первой мировой полностью

Вернемся к Первой мировой войне. В профессиональном плане военные готовились и вооружались по-разному. Хотя было и много общего. Численность вооруженных сил росла у всех противоборствующих сторон. Армии и флоты оснащались новыми образцами оружия и боевой техники. Комплектование вооруженных сил России, Франции, Германии и Австро-Венгрии рядовым и унтер-офицерским составом осуществлялось на основе всеобщей воинской повинности, позволявшей обеспечивать армию и флот достаточным контингентом в мирное время и иметь военные резервы в случае войны. Только в Британии армия и флот были наемными и комплектовались путем вербовки добровольцев (в ходе войны английское правительство было вынуждено также ввести всеобщую воинскую повинность). К началу войны страны Антанты могли выставить более 10 млн военнослужащих, 12 308 орудий, из них 1428 тяжелых, 449 самолетов. Страны Тройственного союза могли выставить 6 млн 122 тыс. военнослужащих, 9433 орудия, из них 2582 тяжелых, 297 самолетов. Доля России была самая существенная – 5 млн 238 тыс. солдат, 6848 орудий, из них 240 тяжелых, 263 самолета. Об этом не следует забывать многим исследователям, особенно на Западе. Но не следует забывать и то, что накануне войны запас военнообязанных в России составлял только 32 % по отношению к общему числу военнообязанных, в то время как в Германии он составлял 51 %, а во Франции – 85 %. Поэтому уже при мобилизации в 1914 году этот запас был практически полностью исчерпан. Вот в чем печаль, такая же, как с поставками вооружения и боеприпасов. Ясно одно – страны Антанты превосходили соперника по всем параметрам, за исключением тяжелой артиллерии. Все это еще более подталкивало германских стратегов к «блицкригу». У Германии было мало шансов выиграть длительную войну, что в конце концов и подтвердилось.

Сухопутный театр военных действий, несомненно, должен был стать основным. Флот, и это справедливо, потерял свою способность решать ход и исход войны в морских сражениях и ограничивался действиями на коммуникациях и в десантных операциях. Сухопутные войска обеих коалиций имели сходную организацию и вооружение. Пехота оставалась главным родом войск, и удельный вес ее составлял 70 %, артиллерии – 15 %, кавалерии – 7 %. Высшим объединением во всех армиях была армия, предназначенная для решения стратегических и оперативных задач, включавшая в свой состав от трех до шести армейских корпусов, одну или несколько кавалерийских дивизий, инженерные части. В немецкой армии еще и армейскую артиллерию. Армейский корпус состоял из двух пехотных дивизий, корпусной артиллерии (дивизион, полк), авиаотряда из 3–7 самолетов, кавалерийского полка и подразделений инженерных войск и связи. Пехотная дивизия состояла из двух бригад двухполкового состава (полк – 3 или 4 батальона, батальон – 4 роты), одной артиллерийской бригады, дивизионной кавалерии, саперных и санитарных подразделений. Корпус насчитывал до 50 тыс. человек, дивизия – от 26 до 21 тыс. человек. Батальон насчитывал примерно 1 тыс. человек, роты – 200–250 человек, за исключением английской, насчитывавшей 100 человек. В кавалерийской дивизии, состоявшей из 4–6 полков, насчитывалось не более 4000 человек. Артиллерия делилась на бригады, полки, дивизионы и батареи (4-, 6-, и 8-орудийные, последние сохранились в русской армии).

Перейти на страницу:

Все книги серии Первая мировая 1914-1918

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука