На Диком Западе. Том 3

— Рыкающий Ральф? — встревожился полковник. — Поди-ка, позаботься, чтоб лошади были целы, голубчик!

— Конечно, конечно, — согласился Том с отцом. — Необходимые предосторожности уже приняты, отец! Как только стало известно, что появился капитан Ральф, так шесть регуляторов[3] сошлись и приняли решение караулить всю ночь напролет. Между лошадьми вновь прибывших есть такие, а в особенности чистопородный конь капитана Форрестера, которого негр называет Бриареусом, что они покажутся Ральфу Стакполу достойными его внимания, а потому надо принять все меры предосторожности.

— Кто такой Ральф Стакпол и что он может сделать с моим Бриареусом? — спросил капитан Форрестер.

— О, он отчаянный малый! — усмехнулся Том. — Однажды, например, он в одиночку прикончил двух дюжих индейцев на Медвежьем лугу и украл у них много лошадей, чего шавнии ему никак не могут простить. Но у капитана Ральфа имеется один существенный недостаток, а именно тот, что он зачастую принимает лошадь честного христианина за клячу индейца и преспокойно крадет ее.

— И таких вот воров производят в офицеры в колониях? — невольно спросил Роланд.

— Разумеется, нет, — возразил полковник Бруце. — Речь идет не о настоящем звании капитана. Нашим людям, когда они отправляются за лошадьми и им приходит охота угнать у индейцев табун, (что считается вполне дозволенным, так как мы при этом отбираем у дикарей то, что они у нас ранее похитили), необходим опытный предводитель, а опытнее и ловчее Ральфа нигде не найдешь. Он с головы до пят конокрад, и никто не может сравниться с ним в изобретательности, с какой он выдумывает хитрости, чтобы провести индейцев. Правда, нехорошо то, что он иногда не делает различия между белыми и краснокожими, и по этой причине, его не вез-де-то охотно принимают.

Вслед за этим разговором мужчины вышли на улицу, где нашли довольно большую толпу любопытствующих, которые с удовольствием слушали рассказы Ральфа о новых деяниях Дшиббенёнозе. Этот Ральф оказался коренастым широкоплечим человеком с грубым лицом; но все существо его дышало таким хвастливым и при этом веселым самодовольством, что он скорее возбуждал смех, чем неприязнь. Его одежда состояла из грубого, грязного полотняного сюртука, кожаных брюк, которые по грязи и затасканности не уступали сюртуку. Старая круглая разорванная меховая шапка прикрывала его черные, торчавшие волосы, придавая его лицу тем более смешное выражение, что одной стороны околыша у нее совсем недоставало, а с другой стороны обрывок околыша болтался возле уха. «Капитан» был вооружен ружьем, ножом и томагавком, и потрясал ружьем, делая при этом такие удивительные жесты, гримасы и прыжки, что слушатели его не раз принимались хохотать над ними.

Когда он увидал коменданта крепости, то подскочил к нему и потряс ему руку прежде, чем тот успел ее спрятать за спину.

— Рад видеть вас, полковник, — воскликнул он. — И вас также, чужестранец. Какие новости привезли вы из Виргинии? Знайте, друг, я — Ральф Стакпол, аллигатор с Соленой реки.

— Ну, так занимайтесь делом и оставьте меня в покое, — сказал капитан Форрестер, которому не особенно понравилась фамильярность этого человека.

— Разрази меня гром! — воскликнул Стакпол. — Я джентльмен и жажду боя! Кулаком и всей рукой, зубами, ногтями, когтями и лапою, ножом, ружьем или томагавком уложу я своего противника! Кукареку!

И, произнеся эти слова, он привскочил высоко и захлопал руками, как петух крыльями перед боем. Полковник Бруце, смеясь, смотрел на него и сказал потом:

— Скажите-ка, Ральф, где вы украли гнедую кобылу?

Возбуждение, которое, казалось, только что воодушевляло Ральфа, мгновенно исчезло, и он стал смущенно озираться вокруг, что вызвало всеобщий громкий смех. Но он тотчас же сдержался и возразил:

— Я не крал никакой гнедой кобылы, господин полковник. Посмотрите-ка на нее. Я краду лошадей только у индейцев, и если кто осмелится утверждать противное, я разделаюсь с ним по-свойски, разрази меня гром!

— Потише, Ральф, успокойтесь! — сказал Бруце хладнокровно. — Я прекрасно знаю эту лошадь: это старая кобыла Питера Гарпера, который живет на противоположном нам северном берегу.

— Да, вы правы, конечно! — согласился Ральф еще более смутившись, чем прежде. — Но я одолжил ее у него на время, и, если хотите, можете оставить лошадь здесь, у себя. Скажите только, где бы мне достать другую лошадь, так как я еще до заката солнца должен ехать дальше.

— Куда? — спросил полковник.

— В крепость Св. Асафа, в 15-ти часах езды отсюда.

— Слишком далеко, чтобы регуляторы сумели уследить за вами! — возразил полковник и вызвал этим новый взрыв смеха у слушателей.

Ральф Стакпол, чтобы скрыть свое смущение, вел себя в это время донельзя глупо: хлопал руками, кричал петухом, фыркал и ржал, как лошадь, ревел, как бык, лаял, как собака кричал, как индеец, рычал, как пума, выл, как волк, и закричал, наконец, представляясь, что вызывает на бой:

— Где тот человек, который обвиняет меня? Кто рискнет бороться со мной? Я готов драться с каждым, будь он так же силен, как буйвол, или ловок, как кошка!