На дальних мирах

— Но я надеюсь, вы нас вытащите отсюда, — сказал Марнер. — Машина — наше изобретение, и они не имеют никакого права держать нас здесь.

— Действительно, все так. Но по нашим законам. По их же законам, к сожалению, все права на изобретение принадлежат им. Согласно договору от 2116 года, земляне на Домеранге подчиняются законам домеранжи, и наоборот. — Кальбертсон беспомощно развел руками.

— Вы хотите сказать, что мы тут застряли надолго? — тупо спросил Марнер и тут же зажмурил глаза, представив себе, что ему придется провести всю свою жизнь на этой планете. — Только скажите правду!

Консул, сложив ладони, деликатно опустил глаза.

— Мы, конечно, будем делать все возможное, чтобы вызволить вас отсюда. Ведь теперь Земля вам стольким обязана. Вы — гордость планеты…

— Много нам от этого пользы, — проворчал Марнер.

— Более того, — продолжал консул, — мы чувствуем себя в долгу перед вами. Смею вас заверить, мы постараемся сделать ваше пребывание здесь таким же приятным и беззаботным, как…

— Послушайте, Кальбертсон, — перебил его Кембридж, — мы не хотим здесь отдыхать, даже если вы сюда доставите целую толпу кинозвезд. Нам здесь совсем не нравится. Мы хотим домой. И вообще вы нас в это дело втравили, вы нас и вытягивайте.

Вид у консула стал еще более озабоченным.

— Прошу вас, не горячитесь. Мы сделаем все возможное. — Он помолчал, затем добавил. — В этом деле есть еще одно обстоятельство.

— А именно? — без энтузиазма спросил Марнер.

— Вы помните, что по условиям испытаний два домеранжи работают на Земле? — консул внимательно оглядел лабораторию. — Это помещение не прослушивается?

— Думаю, нет, — ответил Кембридж. — Вы можете говорить свободно. Какое они к нам имеют отношение?

— Есть небольшой шанс, — консул понизил голос. — Я поддерживаю регулярную связь с Землей и поэтому в курсе дел. Как вы уже знаете, с первыми двумя заданиями домеранжи справились успешно.

Партнеры нетерпеливо кивнули. Кальбертсон виновато улыбнулся.

— Мне несколько неудобно в этом признаваться, но, похоже, на Земле возникла та же идея, что и на Домеранге.

— Вечный двигатель?

— Не совсем, — ответил Кальбертсон. — Они подсунули вашим соперникам липовый антигравитатор…

— И что у них вышло?

— Пока ничего. Все еще работают. Но если они такие умники, как утверждают, то рано или поздно они его сделают. Вам просто надо набраться терпения и ждать. Разумеется, все это время мы о вас будем заботиться.

— Я не понимаю… — Марнер осекся.

— Если они будут продолжать работу, то в конце концов изобретут антигравитатор. А тогда, я думаю, можно будет организовать нечто вроде обмена.

— Но это может затянуться на годы, — нахмурился Марнер. — А потом вдруг они его вообще не изобретут?.. Что мы тогда будем делать?

Консул пожал плечами.

— Послушай-ка, Джастин, — в глазах у Кембриджа зажглись озорные огоньки, — ты что-нибудь понимаешь в теории гравитационных полей?

— А к чему ты это спрашиваешь?

— У нас тут идеальная лаборатория, — пояснил Кембридж. — Я думаю, те двое домеранжи не откажутся подписаться под чужим антигравитатором, если, конечно, к этому делу правильно подойти.

— Вы что, — заинтересовался консул, — можете сами разработать антигравитационную машину? И если ее тайком переправить на Землю и подсунуть инженерам, у нас будет повод для…

Он замолчал, обнаружив, что его никто не слушает. Двое друзей, перебивая друг друга, уже строчили на листке бумаги какие-то уравнения.

ХРАНИЛИЩЕ ВЕКОВ

[24]Перевод В. Вебера

Соглашаясь испытывать первую машину времени, направляемую в будущее, я полагал, что путешествие будет недолгим. Мне предстояло лишь посмотреть, как выглядит Земля через десять миллионов лет после рождества Христова и вернуться назад.

Вернуться! Нежное, сладкое слово! Сколько раз грезил я возвращением в бурлящий, перенаселенный 2075 год, но судьба распорядилась так, что я принадлежал будущему и пути назад не было.

Первые эксперименты с машиной времени, проведенные с кроликами и другими животными, дали неплохие результаты, и было принято решение пригласить испытателя, то есть меня, и посмотреть, что из этого выйдет. Я помнил усталые, напряженные лица вокруг, когда я поднимался на небольшое возвышение, где стояла машина. Откинув тяжелую медную дверь, я забрался внутрь.

Все очень нервничали. Казалось, не я, а они рискуют собственной шеей. Впрочем, в их поведении не было ничего удивительного. Успешно ли произойдет перемещение человека во времени или эксперимент постигнет неудача, на многие годы определяло их научную карьеру. Я же не мог потерять ничего, кроме жизни.

После соответствующих напутственных речей и заявлений для прессы мне сказали, что пора трогаться. Все замерли. Я захлопнул дверь, повернул переключатель, как указывалось в инструкции, и компьютеры взяли управление на себя. Я не очень-то верил, что машина заработает, но не задумывался над этим. В любом случае мое вознаграждение оставалось без изменений.