На дальних берегах (СИ)

— Я мог сам принять решение и сообщить вам постфактум, — холодным тоном сказал глава разведки и связи. И заметив, что большинству такой ответ не понравился, ведь он нарушал их права на равноправие, он продолжил. — Все здесь прекрасно понимают, что Тьер для нас представляет большую ценность. Не знаю, как вы, но мне очень хочется вновь стать молодым. И не использовать эту ситуацию, чтобы наладить с ним и его родом хорошие взаимоотношения, будет по меньшей мере глупо.

— Впредь я попрошу тебя быть аккуратнее со словами, — произнёс мужчина в жёлтой мантии, который отвечал за дипломатические отношения. — Иначе мы можем подумать, как будто ты решил, что главнее всех нас и вправе нарушить одно из наших главных правил, а именно невмешательство в большую политику!

— Да, — вторил ему красный, — иначе моему ведомству пришлось бы наведаться к вам.

Слова главы отдела боевого прикрытия были сильным намеком, чтобы фиолетовый не зарывался.

Глава разведки в примирительном жесте поднял обе ладони, сказал.

— Думаю не мне одному следует поучиться у желтых дипломатии. — И сделав паузу, чтобы сделать глоток вина, продолжил. — Однако суть нашего сбора не меняется. И как некоторые из вас верно заметили, я предлагаю в этот раз отойти от правил, и оказать помощь в возвращении Ярара Де Тьер домой.

Сидящим за круглым столом понадобилось время, чтобы обдумать предложение главы разведки. Всё-таки перспективы от сотрудничества с Тьером были весьма большими. Это как минимум вторая молодость, а как максимум это большие финансовые перспективы, ведь Тьер самый талантливый молодой человек на Теллусе, который по мнению большинства ещё покажет много интересных изобретений и открытий.

— Голосование? — спросил «желтый» у остальных.

В знак согласия все покачали головами.

— Я голосую…

* * *

Гребаный рабский камень. Я и забыл, что любые мысли о побеге или освобождении будут приводить к тому, что буду чувствовать сильную боль по всему телу. И за последние несколько часов я пять раз катался по полу стараясь унять боль.

В итоге я пришёл к мысли, что мне нужно получить приказ, благодаря которому я смогу сам себя исцелить. Слава Стихии, хоть мыслить я мог. Ведь раз я имущество и представляю собою ценность как предмет, то моя стоимость выше, если я здоров.

Мы прилетели поздней ночью, и я не смог рассмотреть местность где нахожусь. От песка, который не успел остыть после захода солнца, исходил жар и когда я шёл по трапу, спускаясь с корабля, постарался самостоятельно запнуться, чтобы получить травму. Однако у меня ничего не вышло. Мои ноги сами выпрямились и пошли прямо. И стоило мне сойти с трапа, меня снова скрутило от боли.

— Ааааррххх, — вырвалось из моего рта.

— Ты только посмотри, вот же неугомонный! — усмехнулся кто-то. — Даже сейчас думает о том, как напасть или сбежать от нас. Слышь, пацан, — грубо поднял меня за волосы мужик, — кончай хернёй маяться. Мамки и папки здесь нет, и никто тебя не спасёт. Если будешь и дальше планировать своё освобождение, то хорошенько подумай, что ты будешь делать без денег и связей на другом континенте! Да тебя же выпьют досуха, стоит тебе зайти в темный переулок!