На дальних берегах

Когда мы подходили к огромному, поднявшемуся выше других строений шару с государственным флагом США на флагштоке, я припомнил брюссельский павильон американцев. Тогда нас искренне восхитило интересное решение строительства павильона, однако полностью разочаровало его внутреннее содержание. Как сейчас помню мелькание каких-то сногсшибательных мод женской одежды, которыми американцы старались удивить и покорить мир. В глазах пестрило от калейдоскопической смены очаровательных длинноногих манекенщиц, одетых с той выдумкой, которая позволяла им, не слишком нарушая правил хорошего тона, демонстрировать свои достоинства.

«Что-то они покажут нынче?»

Наши знакомые, уже побывавшие в шарообразном павильоне, рассказывали, что и на этот раз американцы вновь блеснули полным несоответствием формы и содержания. По их словам, с блеском возведенный павильон напоминал драгоценную шкатулку для безделушек.

За два часа мы побывали на всех четырех этажах этого оригинального здания. Воздержусь от общей оценки, но должен признать, что я лично с большим интересом осмотрел своеобразный уголок космической техники. Здесь были выставлены на обозрение модели искусственного спутника, метеорологических ракет, спутника связи, одноместного космического корабля «Меркурий», двухместного корабля «Джеминай-7», трехместного «Аполлон». Кроме того, можно было посмотреть макет автоматической станции «Орбита», заброшенной на Луну, небольшой макет станции, готовившейся к полету на Луну, а также образцы скафандров астронавтов и космической пищи.

Второй этаж американского павильона был целиком предназначен для просмотра кинофильмов. В те часы, когда мы находились там, просмотра не было, и нам бросилась в глаза одинокая, потрепанная легковая машина, — как бы единственный экспонат в этом довольно-таки вместительном зале.

— Эта легковушка, — пояснил экскурсовод, подводя нас к машине, — была использована в съемках двухсот сорока фильмов. Так что не удивляйтесь, она заслужила свое место на выставке.

Разумеется, оспаривать этот сомнительный в общем-то довод никто из нас не стал. Мы лишь постояли у одинокой автомашины и, не проронив ни слова, стали спускаться вниз, к выходу.

— Господа, — остановил нас представительный респектабельного вида джентльмен в превосходно сшитом вечернем костюме, — господа, комиссар американского павильона убедительно просит вас пожаловать к нему.

— Что же, — откликнулся С. Б. Ниязбеков, — с удовольствием. Проводите нас, пожалуйста.

— Прошу сюда, — указал представительный господин и повел нас по длинному коридору.

У одной из дверей он остановился, постучал и затем все с той же превосходно отработанной улыбкой пригласил нас войти.

Хозяином кабинета оказался невысокий и в изрядных годах человек. От стандартного типа американцев он отличался склонностью к полноте и весьма заметным брюшком. Комиссар провел всю группу, как сказали бы у нас в степи, на почетное место, усадил в кресла и завел беседу.

Разговор, длившийся, кстати, недолго, касался в основном только что виденных нами в павильоне экспонатов. Каждому разделу, каждому экспонату комиссар давал свое пояснение, стараясь, чтобы у посетителей осталось более серьезное впечатление.

В заключение нашей встречи хозяин кабинета каждому из нас вручил памятный значок («Это у нас для почетных гостей!» — подчеркнул он с улыбкой), а также по нескольку прекрасно изданных книг.

В сопровождении все того же представительного джентльмена мы направлялись к выходу из павильона, когда путь нам пересекла группа весело переговаривающихся людей. Мы узнали Роберта Кеннеди в окружении многочисленной детворы и каких-то лиц в штатском.

От столкновения обеих групп возникло небольшое замешательство, и наш сопровождающий быстро нашелся:

— Господа, прошу вас познакомиться: Роберт Кеннеди.

Обращаясь к сенатору, он сделал учтивый, легкий жест в нашу сторону:

— Члены делегации из Казахстана.

Все остановились. С. Б. Ниязбеков и Роберт Кеннеди обменялись рукопожатием. Не выпуская руки своего собеседника, сенатор с открытой улыбкой быстро оглядел всю нашу группу.

— Казахстан… — проговорил он, пытаясь что-то припомнить. — Позвольте, это же из Алма-Аты?

— А вы бывали в Алма-Ате? — задал в свою очередь вопрос удивленный С. Б. Ниязбеков.

— Ну как же! Я был там в 1956 году с группой туристов.

Чтобы поддержать невольно возникший разговор, мы задали сенатору банальный вопрос: понравилось ли ему в Алма-Ате?

— Очень красивый город, — отозвался Кеннеди. — Зеленые и прямые, как стрела, улицы. Сады, цветы… И горы. Да, горы! Живописный город!

— Что ж, приятно слышать, — заметил С. Б. Ниязбеков.

— Когда я был там, то в центре города еще стояли одноэтажные деревянные бараки. Они все еще стоят?

— Что вы! Сейчас Алма-Ату не узнать. Вот приезжайте, — пригласил сенатора С. Б. Ниязбеков, — увидите сами.

— За приглашение спасибо. А что, ведь все может быть!.. Да, самое-то главное! — спохватился сенатор, легонько стукнув себя по лбу. — Это же город яблок. Кажется, отец яблок? Я правильно запомнил?.. Как теперь — все такое же изобилие яблок?