На дальних берегах

Тем временем Наталья Сергеевна встретилась в амбулатории с советскими врачами, нашлись знакомые, и сам собой возникает горячий непродолжительный разговор случайно увидевшихся далеко от Родины людей.

Наши земляки находятся здесь уже несколько лет. Работа трудная и сложная. Госпиталь невелик — всего на двести шестьдесят коек, а желающих попасть тысячи, многие тысячи.

— Видали очередь во дворе? Большинство здесь так и живет.

Разумеется, кроме государственных лечебных учреждений в Индии имеются и частнопрактикующие врачи. Однако плата выражается в таких астрономических для бедняка цифрах, что они туда не показывают глаз. Например, двадцатидневное содержание больного в частном госпитале стоит две тысячи триста рупий. Разве это по карману, скажем, тому же шоферу, хижину которого мы посетили по дороге в Агру? А уж безработному нищему, если он заболеет, остается одна надежда — на бога. Поражает статистика смертности населения Индии.

Однако вернемся в госпиталь.

Коллеги Натальи Сергеевны наперебой рассказывали о том, в каких условиях приходится им работать. Бич голодной Индии — кишечные заболевания. Едва наступает жаркое время — кривая смертности ползет вверх. Случаются и вспышки чумы, — чаще всего в Восточной Индии.

— Очень тяжелы последствия вегетарианства, — жаловались врачи. — Дети рождаются слабенькими, низок процент гемоглобина, мало белков. Косит желтуха… Пожалуйста, пройдемте наверх. Там у нас стационар.

Получив халаты, поднимаемся на второй этаж.

— Обратите внимание, — говорит нам женщина врач, — на поразительные приметы вырождения. Раньше я этого представить себе не могла! У здешних жителей очень часты браки между близкими родственниками. Так что все к одному…

Большой зал, в который мы вошли, был переполнен. Спертый, тяжелый воздух остановил нас на пороге. На койках, поставленных впритык одна к другой, лежали малыши. Здесь же находились родители. В зале, как пояснила нам врач, лежат с самыми различными заболеваниями: тиф, кожные болезни, венерические.

— Иных условий пока нет. Раньше и этого не было.

Мимо нас пронесли только что поступившего в стационар ребенка. Он был недвижим. Измученная босая женщина прошла к койке, на которую положили ребенка, опустилась на колени. Мать… Рядом на несвежей измятой койке заворочался малыш, поднялся сам и посмотрел на нас живыми черными глазенками. Врач подошла к нему, ласково положила руку на голову.

— Этот скоро домой. Оказался молодцом, — видите какой крепкий?

Мать малыша смотрела на русского доктора молчаливым признательным взглядом.

В углу, за многими койками, раздался вдруг детский плач. Это был голос ребенка, окрепшего уже настолько, что он вышел из летаргического состояния безмолвия. И это казалось здесь поразительным, — видимо, оттого, что и во дворе и в коридорах амбулатории малыши не могли даже стонать и повсюду господствовала какая-то тягостная похоронная тишина — тишина несчастья, привычной, неминуемой беды…

Когда нас пригласили пройти в следующее отделение госпиталя, я не стал кривить душой и отказался. Тяжелое впечатление производят муки взрослых людей, — а я их насмотрелся за время войны достаточно. Но страдания малышей, виноватых лишь в том, что они появились на свет, — эти страдания невыносимы…

Поджидая свою спутницу, я оглядывал огромный двор, заполненный сотнями обездоленных, потерявших надежду людей, невольно наблюдал молчаливое затаенное страдание — привычное страдание бедняков, и думал о, своей далекой отсюда Родине, и ее прекрасный светлый образ вставал сейчас передо мной с особенной силой, властно трогавшей сердце. «Скорей, скорей домой, на наш далекий, милый север!..»

Однако были еще заседания конференции, были встречи, официальные и просто дружеские, был прием, на который я еще в самом начале получил приглашение от г-на Диллона, председателя Народной палаты индийского парламента, и наконец грандиозный прием в советском посольстве по случаю национального праздника народов Советов — годовщины Великой Октябрьской социалистической революции.

Обед в президентском дворце (приглашение г-на Диллона) проходил в торжественной обстановке. Присутствовали главы делегаций, дипломатический корпус, государственные деятели Индии. Как старейшина среди съехавшихся со всех концов мира делегатов Юстас Игнович Палецкис получил почетное право для заключительного тоста. С бокалом в руке Ю. И. Палецкис проникновенно говорил, что встречи парламентариев, подобные той, которая состоялась в Дели, служат укреплению взаимопонимания между странами независимо от существующих в них политических систем. От имени гостей Юстас Игнович выразил сердечную благодарность правительству Индии за прекрасные условия, в которых проходила работа конференции Межпарламентского союза.

Затем гостям была предложена своего рода небольшая экскурсия по зданию индийского парламента.