На Дальнем Западе

При свете факела отряд обошел вокруг колокольни, проник в большую дверь, носившую на себе следы давнего пожара, и через несколько минут очутился внутри монастыря.

Крыша его почти вся оказалась разрушенной и валялась здесь же, на полу, в виде целой груды обломков, однако часть ее сохранилась настолько, что под ней могли свободно укрыться от непогоды и сами путешественники, и их лошади.

Стены монастыря Крови оказались еще более поврежденными, чем его крыша. В них было множество проломов, в которые свободно врывались потоки дождя, заносимые дувшим с яростной силой ветром. В эти проломы свободно могли проникнуть и преследовавшие путников волки, которые, судя по доносившемуся издали глухому и отрывистому вою, похожему на собачий лай, вовсе не думали отказываться от своих враждебных намерений.

При ярком свете пропитанного смолой факела, еще более сгущавшего и без того черные тени, лежавшие в закоулках здания, среди беспорядочно разбросанных кругом груд обломков, внутренность монастыря предстала перед беглецами во всей своей неприглядной наготе и заброшенности.

– Приют, однако, не из важных! – недовольно пробормотал Гарри, оглядывая полуразрушенные закопченные дымом стены и арку с частью уцелевшего над ней свода. – Впрочем, эти развалины все же во сто раз лучше, чем открытая равнина прерий. По крайней мере, есть хоть где укрыться от дождя!

– Можно спуститься вниз, в то самое подземелье, где десяток лет тому назад мы уничтожили банду мексиканских разбойников! – заметил агент. – Я думаю, их скелеты валяются там и по сию пору.

– Мы? – удивился Джордж. – Разве и ты имел какое-нибудь касательство к этой истории?

– Разумеется! – не без самодовольства отозвался агент. – Не будь этого «касательства», я не заработал бы ста красивых новеньких долларов. Вы хотите знать, каким образом я их заработал? Хорошо, я расскажу вам об этом. Давайте только расположимся поудобнее вот здесь. В подземелье спускаться, пожалуй, будет небезопасно, так как оттуда нам трудно будет заметить приближение индейцев, если – что очень возможно – этой краснокожей братии придет в голову мысль искать убежище от непогоды здесь же, в развалинах этого монастыря. Хотя, по всем признакам, их не должно быть сейчас в этой части прерии, но осторожность никогда не мешает.

– Итак, – начал Джон Максим, когда лошади были поставлены в надежное место и предусмотрительно захваченная Гарри медвежья нога весело затрещала над разложенным на полу костром, – как я уже сказал, мне довелось быть в этом самом монастыре десять лет тому назад. Монастырь принадлежал тогда мексиканским монахам, которые построили его в этом сердце индейских владений с намерением внести в среду краснокожих вместе с христианской моралью также зачатки американской цивилизации. Говоря откровенно, задача эта была сколько благородная, столько же и безрассудная. С одной стороны, проповедовать индейцу смирение и покорность – все равно что проповедовать льву кротость и послушание. А с другой стороны, в ту эпоху здесь водилось гораздо больше мексиканских разбойничьих шаек, чем индейских таборов.

Эти шайки производили неслыханные злодейства, разграбляя все караваны, которым приходилось пересекать прерии, и не боялись даже создавать затруднения американскому правительству нападениями на почтовых гонцов, отправляемых с разными депешами, иногда очень важными, через те же прерии.

– Да, мне не раз приходилось слышать об этих проделках, – вставил Джордж, заботливо поворачивая к огню недостаточно еще прожарившуюся сторону медвежьей ноги. – Эти негодяи совершают при этом такие жестокости, какие вряд ли позволяют себе даже индейцы при всей их дикости и кровожадности…