На чужой территории

Санчес и не планировал ведение боя в пешем порядке. То, что он продемонстрировал на учениях «пламенным революционерам», конечно, выглядело эффектно, особенно для людей, далёких от армии, но было совершенно неприемлемо для боев в пустынной равнинной местности. Здесь более применима была тактика, которую продемонстрировали миру советские войска, в 1942 году громившие Квантунскую армию в полупустынях Монголии. А это: броски от колодца к колодцу, а в здешних условиях – от одного крупного поселения к другому. А для того, чтобы у врага не было соблазна пошустрить на коммуникациях, конвои – под мобильную охрану, передвижения – только в организованном порядке, все прикрывается с воздуха и с флангов. При движении головного отряда – особое внимание к господствующим высотам. Любые телодвижения на контролируемой территории должны быть проверены, пусть это пастухи со стадами, кочевые индейцы или торговцы. Постоянно над отрядом висели вертолёты, как Ми-4 советского производства, так и лёгкие немецкие «Веспе». Прикрытие с воздуха было обещано также и реактивными истребителями, только их никто ни разу и не увидел. Лишь позже стало известно, что прикрытие было осуществлено, только «миги» не летали постоянно над конвоями, а снесли все, что было, в воздухе в тот момент, когда повстанцы ещё только пересекали границу, а после этого – бомбоштурмовыми ударами прикончили на аэродромах остатки парагвайской фронтовой авиации. Самолёты дальнего радиолокационного обнаружения, высматривавшие воздушную обстановку с территории Аргентины и Бразилии, своевременно наводили перехватчики на поднимающиеся с аэродромов Парагвая воздушные цели, и те не только воспрепятствовали воздушному нападению на повстанцев, но и не позволили даже перегнать эти самолёты на другие площадки.

Пока повстанцы двигались по засушливым холмистым равнинам предгорий Кордильер, им удалось удерживать большую ежесуточную скорость передвижения, и вот без сопротивления захвачен форт Коралес, первое парагвайское поселение, своеобразный пограничный городок. Коралес представлял собой даже не город, а просто большую деревню, которая служила местом обмена местными крестьянами своих товаров на промтовары, эдаким своеобразным рынком. Местная власть, наслышанная о подходе повстанческой армии и не имея никакой связи со столицей, встретила отряд насторожённо, но опасения были напрасными. Здесь миру явился новый вождь парагвайского народа Мануэль Феликс Родриго да Сильва. Да Сильва выступил с очередным посланием сражающемуся парагвайскому пролетариату, обвинениями в адрес диктатора Стресснера, который к этому времени был уже мёртв, призвал под знамёна восстания всех честных людей.

В Коралесе же была и первая ночёвка повстанческого отряда. Ночь прошла в веселье, жарких плясках, песнях под гитары. И зря прятали местные матроны своих дочерей, не одна из них наутро, вооружившись «Калашниковым», заскочила в кузов грузовика, вступив в отряд и в новую жизнь. Местные мужчины сначала относились с большим недоверием к революционерам, считая их наёмниками соседней Боливии, но, когда агитаторы правильно объяснили суть процессов, происходящих в столице и в стране, отряд пополнился несколькими бойцами, которым в качестве оплаты за службу пообещали передать после революции в собственность только что выданные новенькие автоматические винтовки, сапоги и удобные прочные камуфлированные куртки.

В городке решили оставить походную радиостанцию и типографию, часть провианта и горючего, здесь же расположился небольшой отряд, который должен был призывать в ряды повстанцев местных жителей.

Наутро на большую площадку перед церковью приземлились несколько вертолётов. Из вертолётов Ми-4, украшенных жёлтыми звёздами – символами революции, высыпали столичные революционеры, представители интеллигенции и несколько тележурналистов, в том числе и иностранных. Из вертолёта, на котором на зелено-жёлтом камуфляже скромно красовалась надпись «General Security», вышел сам Хорхе Родригес. Его сопровождали неулыбчивые парни в лёгких бронежилетах, с винтовками и пистолетами-пулемётами на изготовку, и Алекс Шварц. Родригес коротко пожал руку подошедшему первым к нему Филу, а затем и да Сильва. Вместе с вождём революции он прошёл в дом, который тот использовал для штаба, и через несколько минут они вышли. Собравшейся толпе да Сильва объявил, что восстание в столице победило, правительство низложено, а проклятый диктатор, виновный в смерти тысяч лучших людей страны, пристрелен при штурме дворца Гобьерно.