– Конечно, мистер Родригес. Оно непременно попадёт, и именно в руки госпожи Фон.
– Люблю тебя, детка. Когда я смогу увести тебя на ночь из ресторана…
– Когда меня в него пригласите, мистер Родригес.
Когда Эрика вернулась в офис, после того как, просидев два часа на форуме крупных предпринимателей, на котором их вербовали в спонсоры Демократической партии, чуть не отсидела нижнюю часть спины, с письмом из Аргентины в руках её уже ждала новая помощница, так теперь стало принято называть личных секретарей.
Эрика взяла письмо, зачем-то взвесила его в руках и, задумавшись, на автомате, прошла к себе в кабинет.
Именно об этом предупреждал её на смертном одре Вернер Штольц: «Эрика, этот Родригес – страшный человек… это дьявол… Эрика, наступит время, и он придёт за твоей душой».
Тогда она приняла его слова за предсмертный бред, но как-то уж все ужасно точно совпало. После побоища, устроенного им итальянцам, после того, как сама она стала одной из богатейших женщин США, Родригес-Судостроев исчез, исчезли и его помощники, а сам Вернер стал быстро угасать и тихо умер через два месяца, оставив её одну управлять созданной им, что греха таить, корпорацией.
А теперь вот это письмо. Она осторожно ножом для бумаг вскрыла пакет. Вытащила бумагу, все как обычно – на бланке холдинга «Родригес Инк.», её постоянного партнёра по внешнеторговой деятельности, письмо, собственноручно написанное Судостроевым.
Эрика, прежде чем начать чтение, прошла к бару, налила себе из пузатой бутылки коньяка и, изрядно отхлебнув, принялась за письмо.
– Несколько сумбурно, – констатировала Эрика для себя, – не похоже на нашего суперагента… хотя, учитывая его эмоциональность… – Она включила селектор. – Эмили, зайди.
– Слушаю, госпожа Фон.
– Эмили, ты принимала почту?
– Да, мисс.
– Что-то просили передать ещё?
– Звонил сам господин Родригес.
– Что он говорил?
– Просил передать вам письмо лично в руки, не вскрывая.
– Что ещё?
– Ничего больше, мисс, – слукавила помощница.
– Это точно был Хорхе Родригес?
– Да, мисс.
– Почему ты в этом так уверена?
– Я знаю его голос, мисс, и он всегда говорит со мной, как с глупой девчонкой…
– А это не так? – Эрика уже начала закипать, врёт ведь в глаза и не понимает, что она видит её насквозь. – Прости, я не хотела тебя обидеть. Пойми, Эмили, мне очень важно знать, был ли это сам Родригес, или кто-то другой…
– Да сам, сам, я-то его узнала сразу, по голосу, и он меня…
– Ладно… иди. Стой! Дай распоряжение выкупить билет на рейс в Буэнос-Айрес на завтра, на «Панамерикэн эйрлайнс», позвони… хотя нет, я сама, иди.
Эрика сама позвонила в штаб-квартиру Демократической партии и попросила перенести встречу с вице-президентом на две недели. Её там не поняли. Для сотен предпринимателей такой шанс выпадает только раз в жизни, а многим вообще никогда не выпадет. Ведь встреча с вице-президентом может обрушить на неё золотой дождь. Только Эрике было не до дождя. Она уже в мыслях неслась над Кордильерами, в неизвестность.
Огромный «Боинг» прошёл вдоль посадочной полосы, немного приподнялся и, заложив крутой вираж, приземлился на три точки.
«Хулиганит шеф-пилот», – подумала Эрика, но пассажиры, подогретые напитками, засвистели и захлопали на весь салон, благодаря лётчиков за полет и выражая восторг их классу.
– Видно, я ещё долго буду удивляться американцам, точнее, их открытому, поистине детскому восприятию мира. Не всем американцам, – поправила она себя, – а только простым. Есть ещё такие сложные американцы…