Вечером собрал в своей комнате весь экипаж, кроме тех, кто на стоянке дежурил. Представил нашего штурмана, рассказал о предстоящем вылете. Подробностей и целей не уточнял, сослался на длительный разведывательный полёт. Поэтому ещё раз напомнил с утра проверить пулемёты, магазины и ленты, не забыть воду для ««Максима». Хотя… Какая ему вода при такой температуре за бортом? А на будущее нужно добыть ««Максим» без водяного охлаждения. Вроде бы как есть уже подобный в Бельгии? И охлаждение тут не требуется, потому что набегающим воздушным потоком ствол отлично охлаждается.
Остальное как обычно. Воздушные стрелки свою задачу знают, фотоаппарат тоже готов к работе. Так что получилось, будто я сам нервничаю перед вылетом. Хотя, пусть так. Зато народ перестал томиться неизвестностью. Чуяли что-то этакое, не дураки же. И наши новые инженеры после получения конкретной задачи наконец-то немного расслабились, перестали постоянно со своими записями сверяться и в который раз проверять, не забыли ли чего в самолёт загрузить…
Пора бы и отбиваться ко сну, но маятно мне что-то, тревожное чувство так и не проходит. Посидел у стола, плюнул и потянулся за одеждой. Михаил на своей кровати насторожился, отложил в сторону газету, смотрит внимательно. Увидел, как я взялся за сапоги, и не выдержал:
— Ты куда?
— Прогуляюсь до самолёта, гляну, всё ли в порядке.
— Зачем? Там же наши дежурят? Спать бы лучше ложился. Завтра ведь тяжёлый день предстоит.
— Ты сам ложись. А я пройдусь перед сном.
Натянул сапог, притопнул ногой, подхватил второй под внимательным взглядом товарища. Опоясался портупеей, проверил револьвер в кобуре, потянулся за пистолетом.
— Погоди, и я с тобой прогуляюсь, воздухом подышу, — подорвался с кровати Михаил, завидев мои манипуляции с оружием. Это я затвор передёрнул и в карман браунинг сунул.
Лебедев быстро, буквально в три приёма оделся, вбил ноги в сапоги и, следуя моему примеру, проверил оружие.
— Я готов.
Ну и я готов. Осталось только кожанку накинуть да к казачкам нашим заглянуть. Хорошо, что далеко ходить не нужно, наши двери по коридору рядом находятся.
Стукнул тихонечко к ним в комнату, и створка тут же на вершок приоткрылась.
— Случилось что, ваше благородие? — внимательно смотрит на меня полностью одетый казак и распахивает дверь. А в правой руке револьвер держит. И грамотно так держит, стволом вперёд не тычет, но сразу видно, что готов к стрельбе. Похоже, не у одного меня чуйка сработала. За спиной пустая комната, больше никого не вижу. А где подхорунжий?
— Семён, мы с Михаилом прогуляться решили. К самолёту. Что-то тревожно мне. Осмотреться бы вокруг. Предупреди Игната.
— А что меня предупреждать? — вывернулся из-за угла старший из охранников. — Ты заходи, Сергей Викторович, расскажи, почему тревожишься?
Пришлось нам заходить.
— Только рассказывать особо и нечего, кроме своих маятных ощущений. Не по себе мне как-то.
— Если не по себе, то пошли. Только сразу к самолёту не пойдём, зайдём со стороны моря. И выходить отсюда через окно будем. Мало ли кто за входом приглядывает…
Хорошо, что здание одноэтажное, поэтому покинули комнату без проблем, предварительно погасив лампу.
Сразу же ушли в тень, присели. Каким-то чудом у меня в руке револьвер образовался. Игнат только одобрительно фыркнул на такое моё художество.
Дождались, пока луна за облаками скроется, и перебежали к следующему зданию. Ветер сухими листьями на деревьях шуршит, наших шагов не слышно. В смысле наших с Михаилом, казаки-то в своих мягких полусапожках словно кошки тихонько передвигаются. Прошли вдоль деревянной стены, остановились возле угла. Перед нами ограда из колючей проволоки. В спину Михаил стволом своего револьвера ткнул. Оглянулся, цикнул на него тихонечко, почти неразличимо, дёрнул углом рта. Даже в темноте заметил, как смутился Лебедев, опустил руку с револьвером.
Всё, перед нами аэродромное поле. Справа море шумит, слева впереди ангары темнеют.
— Сергей Викторович, вы пока тут постойте. А мы с Семёном быстренько вокруг осмотримся, — наклонил близко-близко ко мне голову Игнат. Даже кивнуть в ответ не успел, а казачков уже и след простыл. Были и исчезли. Испарились. И ведь не скажу, что совсем уж темень непроглядная вокруг. Кое-что видно, особенно когда луна из-за облаков выглядывает, а не успел заметить, как они убежали. Только две смазанные тени в сторону моря мелькнули.
Присел на корточки, так меня меньше заметно. Следом Михаил опустился, придвинулся вплотную, голову тянет, сказать что-то хочет. Повернулся к нему.
— Так и будем здесь сидеть?
— Да. Придётся подождать. Ты не расслабляйся и по сторонам поглядывай.
— Так не видно же ни черта! — сдавленно ругнулся в ответ Михаил. Но добросовестно уставился в темноту. А я больше не вглядывался, а вслушивался.
И всё равно прошляпили возвращение наших товарищей. Хорошо, что они сообразили, легонечко из-за угла кашлянули и нас по именам позвали. А то мало ли что можно от неожиданности начудить.
Опознались и уже спокойно приблизились.