На боевом курсе (СИ)

А предпосылкой для этого разговора оказалось моё искреннее возмущение на вчерашнем совещании действиями тыловых служб. Наступление-то на северо-восточном фронте остановилось, войска так и продолжают топтаться на одном месте и обживать окопы. И это вместо того, чтобы идти вперёд, развивать достигнутый успех. Причина простая, запаздывание снабжения.

Выслушав мой гневный спич, Мария Фёдоровна отпустила остальных участников совещания, оставив за столом одного Джунковского.

— Мне докладывают, что виной тому непрекращающиеся дожди и отвратительные дороги, — попыталась объяснить действия тыловиков вдовствующая императрица.

— Мария Фёдоровна, почему-то эти дожди и точно такие же дороги не мешают немцам в это же время перебрасывать подкрепления аж из-под Парижа. Почему вы верите всем этим отговоркам? А не лучше ли задаться вопросом, что это на самом деле? Преступный сговор с противником, вопиющая халатность или простое нежелание выполнять свои должностные обязанности так, как положено?

Императрица бросила быстрый взгляд на жандарма, тот в ответ пожал плечами. Понятно, этим вопросом пока никто не занимался. Да и не мудрено, столько других, не менее важных дел нужно решить.

— Сергей Викторович, как-то вы слишком резко…

— Резко? Мария Фёдоровна, это вам резко, а вы послушали бы, какие кары на голову всем этим интендантам призывают в окопах. Мало бы не показалось. И солдаты, да и не только солдаты, но и офицеры прекрасно знают, почему и отчего возникают перебои с доставкой всего необходимого на передовую. На погоду они ссылаются! На дороги! За это время можно было на руках всё необходимое перенести. Утрирую, конечно, но доля истины в этом есть. Просто они думают, что солдаты и так прекрасно обойдутся. Без горячей пищи, без тёплого белья, да без патронов и снарядов, в конце-то концов! На усталость солдат они ссылаются, потому, мол, и наступление приостановилось. Почему-то на своё бездействие не ссылаются…

— И что вы предлагаете?

— Дать Владимиру Фёдоровичу чуть большие полномочия. Да прижать десяток-другой снабженцев. Сразу остальные забегают.

— Не боитесь таким образом вообще всё снабжение нарушить?

— Да какое снабжение, Мария Фёдоровна? Думаю, только лучше станет. Да от таких решительных действий авторитет Императора в войсках на недосягаемую высоту поднимется!

— Хорошо, Сергей Викторович, завтра я обязательно поговорю об этом с Николаем…

И Мария Фёдоровна сразу же потянулась рукой к телефонному аппарату. И действительно каким-то образом сумела договориться с сыном, назначила ему встречу в Царском селе. Вот после этой договорённости и пришлось мне согласиться сыграть роль моральной поддержки. На самом деле думаю, чтобы можно было в случае обострения разговора перевести все стрелки на меня…

Отказаться не получилось, пришлось снова рано вставать. Хотя из вчерашнего разговора я понял, что император прибудет не то что с утра, а где-то ближе к полудню. Точное время так никто и не обговорил.

Правда, если уж совсем быть честным с самим собой, то и эта встреча, и последующий за ней разговор между матерью и сыном всё-таки не обошлись совсем уж без моего участия. Потому как предварительно мы с Марией Фёдоровной уговорились, что я во время разговора тихонько посижу неподалёку, за стенкой, в соседнем кабинете. Так, на всякий случай. Мало ли что вдруг у меня понадобится уточнить?

При этом и она, и я прекрасно понимали настоящую подоплёку этой необычной просьбы. Таким образом, я смогу оказать Марии Фёдоровне моральную поддержку одним своим присутствием, пусть даже и через стенку, так сказать. Скажу откровенно, сначала я попытался наотрез отказаться от такой «чести»/ как будто что-то от меня здесь зависело/. Потом, когда из этого, само собой, ничего не вышло, и мне пришлось, скрепя сердце, но не подавая при этом вида, согласиться, решил смириться и провести время хоть с какой-то пользой для себя.

С какой? Да всё просто. Когда этот самый разговор начался за стенкой — я обнаглел вконец и… просто придремал. А что? Кормить — не кормят, кофием не угощают, да мало того, ещё и выспаться нормально не дают. Ради истины стоит упомянуть, что не сразу придремал.

В первые минуты, стоило только оказаться в гордом одиночестве и в пустом кабинете, я для успокоения совести честно попытался почитать какую-то книженцию, лежащую на низеньком хлипком столике. Как будто специально для меня кем-то заботливо приготовленную. И даже её открыл. Но вообще ничего не понял, язык оказался незнакомым. Французский и чуть-чуть греческий мне по наследству от прежнего хозяина тела перешёл, английский я и сам немного учил /по крайней мере понять, о чём идёт в тексте речь, могу/. А тут что-то вообще непонятное. Не знаю. Перелистал страницы — сплошной текст без каких-либо иллюстраций. Так хоть по картинкам смысл уловить можно было бы. Ну да ладно. Нет и нет. Закрыл и положил книгу на место.