На абордаж!

Пьетра все это прекрасно понимала, поэтому не стала вести себя так, как от нее ожидают, и провоцировать на предъявление фотографий со снятым на них очевидным. Тут нужны другие аргументы, без тонкостей и психологических кружев. Пьетра сделала грустное лицо с намеком на злую обреченность.

– Послушайте, вы – не знаю кто, абу – не знаю чей и ибн – не знаю кем рожденный, – с пренебрежением продемонстрировала журналистка то, что имеет представление об антропонимической модели арабских имен с их аламами, куньями, насабами и лакабами. – Вы Шарифа Туни давно знаете? И насколько хорошо?

– А стоило бы вас похищать ради разговора о малознакомом человеке? – вопросом на вопрос ответил Вахри.

– Я не о том, – поморщившись, уточнила Пьетра. – Насколько вы его знаете как человека? Или вы считаете, что этот жеребец спит со мной и по этой суперважной для него причине кинется ходить перед вами на задних лапках?

При всем своем цинизме Вахри все же был мусульманином, выросшим и воспитанным в мусульманском мире. От такой откровенности из уст женщины его заметно передернуло, но он быстро овладел собой.

– Вы хотите убедить меня, что для Шарифа ваша связь лишь одна из многих? – с улыбкой превосходства спросил сомалиец.

– Нет, то, что у него никого, кроме меня, нет и давно не было, – я убеждена. Я говорю о другом. О том, что Шариф Туни не простой бедный рыбак с северного побережья и не четырнадцатилетний сопляк, который млеет и теряет сознание, лишь коснувшись женского обнаженного локотка. Он ведь пират! Он стал миллионером, грабя людей. Он сколотил свою шайку и стал хозяином на приличном куске побережья. Он не тратит деньги на женщин и роскошь, он разумно и дальновидно вкладывает их в бизнес. Насколько я помню, в свое время ему пришлось много чего пережить после возвращения из России. Он и тюрьму прошел – из которой, кстати, бежал, – и лагерь кровожадных повстанцев. Он бандит и убийца, а вы рассчитываете, что из-за юбки он отдаст вам все? По-моему, он доказал своей жизнью обратное – доказал, что ради наживы готов пойти на все, что угодно.

Пьетра замолчала, махнув раздраженно рукой. Некоторое время она смотрела в окно, потом медленно опустила голову и закрыла лицо руками. Сомалиец терпеливо ждал. Кстати, это тоже о многом говорило. Если бы он стал сразу же переубеждать девушку, насмехаться, то это означало бы, что все попытки Пьетры прошли впустую. То, что этот Вахри молчит, означало, что он задумался над словами журналистки. Поверил – не поверил, но задумался. Такой вариант тоже не особенно спасал итальянку. Оставлять в живых свидетеля бандитских разборок не будут. Тем более что так лопухнулись. Но таким подходом Пьетра могла облегчить положение самого Шарифа. Может быть, все же поверят и станут искать к нему другие пути? Но он-то уже насторожился пропажей подруги. Не мог не насторожиться. А если насторожился, то будет прокручивать все варианты, искать ее и тех, кто повинен в похищении. Значит, у него будет время хоть как-то разобраться в ситуации и обезопасить себя. Чем черт не шутит, а может, и подругу успеет спасти.

Пьетра поймала себя на том, что начинает переигрывать. Она даже почти впала в то состояние, которое считала нужным показать. Теперь ей предстояло бороться с неизбежной паникой, которая накатится волной. Сомалиец приказал увести девушку. Охранники снова подняли ее на второй этаж и опять забаррикадировали вход листом ржавого вонючего железа. Отчего-то все запахи стали острее. Появился голод и нестерпимая жажда. Вот она, паника, с ожесточением подумала Пьетра и стиснула зубы. Ей срочно нужно было узнать, о чем внизу будут говорить. Ведь рыжий европеец не зря приехал. И где он был во время разговора с хромым сомалийцем? Где-то рядом и подслушивал. Теперь будет обсуждение и комментарии.

Девушка снова постелила тряпку и залезла головой глубоко в камин. Там уже разговаривали. Причем недовольным тоном.

– Вы все скомкали! Нельзя было останавливаться, нужно было продолжать давить ей на психику. А вы? Вы поверили ей?

– Не спешите, дорогой друг. Эта женщина умна, и она не из пугливых. В том, что она говорила про Туни, есть определенный резон.

– Черт! Зря я действительно спешил. Надо было все же с ним встретиться в неформальной обстановке и разобраться в том, что он за человек. Я надеялся на вас, уважаемый, на знание местных нравов и на знание самого Туни. Но и медлить нам нельзя. Мы теперь запустили эту машину, и искать второй вариант слишком поздно. Так все-таки вы поверили ей или нет?

– Не могу ответить однозначно, дорогой друг. Не скажу, что Туни такой уж кровожадный злодей, не имеющий принципов и привязанностей. Но кое в чем женщина права. Человек, достигший того, чего достиг Туни, не может не приобрести привычки переступать через людей. Согласитесь, что другим способом ничего не достигнешь…