На 127-й странице

Она только что сделала то, о чем говорил этот странный британец. Она наделила всех мужчин какими-то качествами. Пусть не волшебными, но тоже весьма достойными. Обделенным остался только сам британский джентльмен. Для него Тереза припасла качество «странный», которое со временем грозило перерасти в «таинственный». Посудите сами. Все мужчины носят хотя бы усы. У этого оригинала не только нет усов и бороды, но и голова гладко выбрита. Впрочем, это объяснимо. Тереза читала, что на Востоке, не на восточном побережье Америки, а на настоящем Востоке, где султаны и гаремы, так ходят все мужчины. И этот джентльмен, будучи путешественником, мог запросто взять себе такую привычку, прожив на Востоке долгое время. А его бесцеремонность!? Зайти, словно выплюнуть приветствие, гордо заявить о своей принадлежности к английской аристократии и усесться за столом так, что и не поймешь, то ли капитан во главе стола, то ли этот лорд. «Нет, господин англичанин, угнетатель колоний! Возможно, у вас в Британии звание лорда очень важно и уважаемо, но у нас, в нашей свободной стране в почете другие качества!» Высказав про себя эту гневную тираду, Терезе немного все же стало стыдно. Ведь из всех присутствующих на ужине только этот странный лорд читал ее статьи и сказки. И очень щедро похвалил их. На этом он не остановился и, недрогнувшей рукой, переименовал Терезу в Терезу-морехода, явно с намеком на Синдбада-морехода из сказок «Тысяча и одна ночь». А потом стал раздавать чудесные свойства других присутствующим, предлагая Терезе превратить их плаванье в сказку-репортаж. Тереза подумала, что сейчас этого лорда поднимут на смех. Но все ухватились за эту идею и теперь ждут от Терезы, когда она облечет ее в письменную форму.

Думая обо всем этом, Тереза не заметила, как перебралась на кровать и укрылась одеялом.

«Странно, – засыпая подумала она. – У этого лорда нет ни одного положительного качества, а в моих мыслях он занял место больше, чем все остальные».

Сцена 37

Открыв глаза, я какое-то время не мог понять, где нахожусь. Но потом шум от паровой машины в глубине корабля и небольшое поскрипывание корпуса судна освежили мне память. Я на пассажирском корабле, капитан которого утверждает, что тот не может потонуть. И этот корабль движется в сторону Японии.

Выспался я отлично. Матрас был в меру жесткий, простыни – белоснежными, подушка – высокой, а под легким шерстяным одеялом мне ночью было тепло и уютно. Я выскочил из кровати. Впервые за несколько последних дней я почувствовал себя полностью здоровым. Голова не болела, я тело требовало физической активности. Я открыл иллюминатор, и прохладный ветер бросил мне в лицо порцию мельчайших соленых брызг. «Здорово!» – подумал я, но все же, на всякий случай, решил иллюминатор закрыть.

Потом мне пришлось одеться, чтобы посетить туалетную комнату, которая была снаружи в конце коридора. Снова разделся. Помахал ногами. Ноги у Деклера поднимались плохо, и я какое-то время занимался растяжкой. Но потом Деклер меня удивил. Я сделал десяток отжиманий и совершенно не почувствовал усталости. Перешел на отжимания с хлопками. Отталкиваться от пола получалось неожиданно легко, и потому я слишком сильно хлопал ладонями. Не разбудить бы соседей. На счет «пятьдесят» я остановился. Уж слишком сильно горели ладони от хлопков. Не побрезговал и лег животом на пол. Попробовал ухватиться руками за ступни, но не получилось. Ну, не хотело тело Деклера прогибаться. Ладно, будем двигаться вперед потихоньку.

Почистил порошком зубы, а затем, забравшись в ванну, несколько раз ковшиком облил себя с головы до ног. У-у-х. Вода была весьма холодной и, наверняка, качалась из-за борта. Растерся большим толстым полотенцем и совершенно счастливый вытянулся на кровати в чем мать родила.

Карманные часы Деклера показывали семь часов. Мне вдруг сильно захотелось еще раз почувствовать морской ветер в лицо. Я быстро оделся и вышел на прогулочную палубу.

Солнце уже взошло, ветер по сравнению со вчерашним усилился, на море появились небольшие волны, а матросы, среди которых было достаточно китайцев, ставили паруса. Видимо капитан решил сэкономить немного угля.

Я развернулся лицом к ветру и некоторое время наслаждался. Но потом я почувствовал какую-то неправильность. Из пассажиров на палубе я был один. Вчера капитан говорил, что на борту 87 пассажиров первого класса и еще 544 человека разместились в третьем классе. Я подошел к лестнице, по которой можно было спуститься на прогулочную палубу для «третьеклассников».