На 127-й странице

– Герр Циммерман, с вашего позволения. – Аптекарь повернулся. Из-за очков на меня смотрели строгие глаза.

– Но…, - я указал на надпись на стеклянной витрине, на которой было написано «Fritz’s drugstore».

Фриц только поморщился.

– Что вам угодно молодой человек?

– Я хотел бы услышать рассказ о вашем порошке из толченого мела.

Эта попытка разговорить Фрица была еще менее удачной. Фриц побелел, потом покраснел, а его голос сорвался в фальцет.

– Вон!

Вместо того чтобы последовать совету аптекаря, я тяжело опустился на стул, стоящий около аптекарского прилавка, и приложился к бутылке, которую все так с собой и таскал.

– Здесь нельзя пить! Я вызову полицию!

– Вызывайте! А я скажу, что это вы мне продали, – устало сказал я и снял котелок.

– О!

Не знаю, что произвело на Фрица большее впечатление моя прическа – ирокез или корявая рана, грубо заштопанная Доком.

– Так вам нужен сульфиниламид? – смягчился аптекарь. Любому ученому нравится, когда его изобретение востребовано.

– И да, и нет, герр Циммерман. – Наконец я смог перейти к делу. – Я хочу спасти ваше изобретение, которое некоторые врачи, сами знаете, как именуют.

Второй раз упоминать толченый мел я не рискнул.

– Неучи. Я предоставил им все доказательства. А они … Но чем вы можете мне помочь?

– У меня есть план, но я хотел бы чтобы сначала вы мне рассказали о своем изобретении.

Фриц замялся, явно не зная с чего начать. Я решил помочь ему.

– Вы исследовали анилиновые красители?

Откуда я это знаю? У нас в школе была хорошая химичка. Именно она рассказала нам, что зеленка была изначально не средством заживления наших ссадин, а красителем. И что синьку, которую моя мама немного добавляла при кипячении белого белья, применяли для лечения малярии.

– Да, верно! Вы тоже химик? – обрадовался Фриц.

– В некотором роде, – я не стал развивать эту тему. Самостоятельно я мог провести только два химических опыта. Капал глицерин в марганцовку, это раз. И в завинчивающийся пузырек из-под чернил с карбидом заливал воду. В первом опыте все классно горело, во втором – взрывалось.

– Итак, какой краситель вы использовали?

– Протозил. Им окрашивают ткани в красный цвет. Но я пошел дальше. Я выделил из него сульфиниламид. Он отлично убивает стрептококки и многие другие микробы. С его помощью можно быстро вылечить бронхит, пневмонию, ангину, скарлатину и даже, я думаю, гонорею …

– Но вам никто не верит, – прервал я его. Моя рана начала дергать, а меня самого начало немного знобить.

Я же поверил Фрицу. Он, скорее всего, создал препарат, который потом назовут стрептоцидом. Мне нужен был этот порошок. С его помощью я быстрее оклемаюсь, но я хотел еще заработать немного денег, так как мои карманы были пусты.

– Да. Вокруг меня одни неучи, – обречено сказал он и тут же спохватился. – Я, конечно, же не имею ввиду вас. А что с вами произошло? Отчего такая ужасная рана?

– Я упал с лестницы.

– О!

Мы немного помолчали, а потом я взял быка за рога.

– Герр Циммерман, вы же не хотите спустить свое изобретение в унитаз?

– Куда?

– В ватер-клозет.

– А, понял. Конечно же, нет.

– Тогда вот мой план. Вы залечиваете мою рану. Мы рассказываем всем о результате. Все бросаются покупать ваш порошок.

– Не получится. Я уже вылечил серьезную инфекцию у моего сына, но никто не поверил.

– Потому что это ваш сын. Они могли подумать, что вы сговорились.

– А вам поверят?

– Да, я стороннее лицо, и к тому же я английский лорд.

– Вы – английский лорд? А как вас зовут?

Вот незадача, я не знаю, как меня зовут. Чтобы потянуть время я снова приложился к бутылке.

– Спросите у Стива Уолша, – я сделал еще глоток. – Да, спросите у кого угодно!

Я снова приложился к бутылке, и в этот момент, как тогда в баре, меня накрыла волна, только теперь это было не недоверие или злость, а тепло и грусть. Энтони де Клер. Я вдруг понял, что меня зовут Энтони де Клер.

– Меня зовут лорд Энтони де Клер, – заявил я, чувствуя себя последним мошенником.

Фриц как-то странно посмотрел на меня.

– Вы знаете, мистер Деклер, я вам верю. Это местные аборигены совсем отторгли такие понятия, как честь и достоинство. Но мы то, жители Старого света, еще помним их. К тому же, я вижу, что вам плохо, а в такие моменты легко увидеть, лжет человек или говорит правду.

– Я рад, что вы мне поверили. – Это была моя маленькая победа. И главное, ведь я почти ни в чем не погрешил против истины.

– Но, что мне надо делать?

– Во-первых, больше нет никакого сульфиниламида. Есть стрептоцид!

– Что?! Убийца стрептококков. Боже мой, почему я сам не догадался!

– Понравилось?

– Да, очень!

– Тогда самое время оговорить финансовые вопросы. Я хочу за свою помощь 100 долларов.

– Но это много!

– Ваша изобретение не стоит 100 долларов?

– Конечно, стоит!

– Ничего оно не стоит, так как его никто не покупает. Но будет стоить миллионы, после того как выполнится мой план.

– Миллионы. Вы думаете?

– Уверен. Предложите излечение писающему человеку, который болен гонореей, и он отдаст вам миллион, если он, конечно, у него есть. Тем более 100 долларов вы отдадите мне не сразу. Сегодня – 20 долларов, все остальное в течение месяца с начала продаж.