На 127-й странице. Часть 3

— Сейчас мы едим в гостиницу, — продолжил помощник мэра, посчитав, что получил согласие Терезы. — А вечером у вас запланирована встреча с членами Парижского географического общества.

— Но я не одна…, - начала Тереза.

— Мы в курсе, — не задумываясь ответил чиновник. — Соучредитель вашего фонда, месье Деклер также приглашен.

— Но журналисты…, - снова попыталась сказать Тереза, но месье Лавазье не дал ей окончить. Казалось, что он знал ответы на все вопросы. Даже те, которые мы еще не высказали.

— Журналисты? Мешают? Разогнать?

— Нет, что вы! — возразила девушка. — Просто мы обычно проводим пресс-конференцию для них.

— Что за пресс-конференция? — нахмурился чиновник, а репортеры стали прислушиваться к нашему разговору. Такого мероприятия в его программе явно не было.

— Это просто коллективный разговор, — я решил вмешаться. — Обычно, мы проводим его в фойе гостиницы. Приходят все желающие журналисты и по очереди задают вопросы. Так удобнее для всех.

— Да? — задумчиво произнес помощник мэра. — Наверное, это возможно. Сами справитесь?

— Конечно, — заверил я его.

Разместились мы в гостинице «Гранд отель», что вызвало мой нервный смех. Это был уже третий отель с таким названием на нашем с Терезой пути.

Сопровождающий нас месье Лавазье недобро посмотрел на усмехающегося меня, поэтому мне пришлось объяснить причину своей веселости.

— О, да, — сказал он. — Понимаю. — Но это никак не отразилось на его очень серьезном лице.

Встреча с журналистами прошла, как обычно. Фойе «Гранд отеля» было нам предоставлено для этой цели без промедления, а за действом пришли понаблюдать даже некоторые служащие гостиницы. Они глазели на Терезу, как мне показалось, с обожанием. Немного славы досталось и мне. Своеобразной славы. Ко мне подошел мальчик- посыльный и спросил по-английски:

— Дядя, а вы турок?

На последней станции перед Парижем я посетил цирюльника, где побрил голову. Очевидно, такая моя прическа и вызвала этот вопрос. Интересно, если бы я был турок, как бы я его понял?

— Нэт, — сказал я, тоже на языке Байрона и Шекспира. — Я руський козак.

При этом я нахмурил брови и постарался скорчить гримасу пострашнее.

— Козак? — обернулся на наш разговор один из журналистов, а Тереза заливисто засмеялась.

Потом я посидел с репортерами немного в баре. Развеял, уже начавшуюся складываться, легенду про то, что знаменитую путешественницу сопровождает специальный охранник — русский казак. Пил мало, так как мне и Терезе предстояла еще встреча с местными географами. Расстались довольные друг другом.

Встреча в географическом обществе прошла более помпезно. Сначала мы попали в небольшой зал, где Терезу провели на сцену и усадили за стол. Седой мужчина, председатель общества двинул короткую речь, про то, как сильно улучшится познание окружающего мира благодаря действиям мисс Одли. Потом пришлось выступить и Терезе. У нее сначала получалось не очень, потом она разговорилась и даже гордо поглядывала на меня, скромно сидящего на последнем ряду, мол видишь, как я могу.

Потом был ресторан, который, как оказалось, принадлежал самому географическому обществу. Были тосты, поздравления, вкусная еда, ответное слово Терезы, а потом, наконец, сытые и немного пьяные мы оказались одни в гостинице.

Я проводил журналистку до ее номера и протянул руку. Это давно вошло у нас в привычку. Ее холодная ладошка нырнула в мою ладонь и на мгновение замерла.

— Спокойной ночи, Тереза, — сказал я.

— Спокойной ночи, Энтони.

До того, как я развернулся и пошел к своему номеру, прошло, как мне показалось, на одно мгновение больше, чем было нужно, а узкая ладонь Терезы еле заметно сжала мои пальцы. Или мне это только показалось?

С такими мыслями я зашел в свой номер. Уже снял пиджак, когда в дверь постучали. Мое сердце гулко бухнуло в груди, но это был всего лишь портье.

— Вам письмо, месье, — он протянул мне конверт.

Я закрыл дверь, сел за стол и посмотрел на принесенное. Простой конверт, немного сероватая бумага и никаких почтовых отметок. Письмо, лежащее в нем, удивило. Меня снова приглашали на встречу. И снова — старый «незнакомый» знакомый.

Сцена 43

Прибыв на вокзал Парижа, Дейвидх Маккелан понял, что Белый был прав, когда говорил, что Деклера будет трудно найти в Европе. Сам Дейвидх большую часть своей жизни прожил в Новом Cвете. От этого ему стало казаться, что остальной мир должен быть похож на то, что каждый день проходило перед его глазами. Город должен быть расположен на холмах, на горизонте следовало быть возвышенностям повыше, с которых текут бурные реки, а все это должно располагаться на берегу величественного океана. А Сан-Франциско Маккелан привык ощущать большим городом.