На 127-й странице. Часть 3

Благодаря участию Марко Штейнера последнюю свою задачу: приобрести билеты до Порт Саида — Тереза решила быстро. Он мог разговаривать с местными, хотя языка, как и Тереза, ее новый знакомый не знал. Просто на обращение мужчины местные жители откликались и пытались помочь. Когда, до встречи с миланским доктором, Тереза пыталась заговорить с одним из местных мужчин, тот молча уставился на нее взглядом, в котором было столько всего намешано, что она сразу поспешила уйти прочь.

Билет был куплен на пароход «Гайрет», следующий в Константинополь. У Терезы мелькнула мысль посетить этот город, но тут же исчезла. Хотелось, как можно быстрее, вернуться домой.

А потом мистер Штейнер пригласил ее в ресторан.

Надо было бы отказаться, но любопытство перевесило.

— А что, они здесь есть?

— Конечно! — ответил полу-миланец, полу-австриец. — Я каждый день там обедаю.

Слова про еду напомнили Терезе, что утренний омлет давно растворился на просторах ее организма и что пора бы подкрепиться. Это был первый аргумент, чтобы согласиться с предложением Штейнера. Вторым аргументом было журналистское любопытство. Было интересно посмотреть, что это за ресторан. Но на самом деле, все эти доводы не были так уж важны. Терезе хватило одного дня одиночества, в окружении чужих людей, когда вместо лица видишь только темные глаза. Ей остро захотелось просто поговорить с тем, кто олицетворял для нее знакомый и понятный мир. Благодаря случаю, таким олицетворением стал Марко Штейнер.

Оказалось, что до самого города, а вернее его цивилизованной части, Тереза просто не доехала. Отель «Европа» попался ей раньше, и она в нем спряталась. Возможно, именно желанием перехватить немногочисленных путешественников и объяснялось решение владельцев отеля построить свою «Европу» на пути из порта в основную часть Адена. Дорога в сам город вела в вверх, и по мере продвижения, окружающие ее песчаные горы сдвигались все ближе и ближе. В самом узком ее месте стояла стена, а проход закрывала решетка ворот. Сейчас эта решетка была поднята, а на стене прохаживались британские солдаты в высоких пробковых шлемах.

После ворот начинался сам город. Преобладали одноэтажные домики с плоскими крышами, а перед многими из них Тереза заметила крохотные лужайки, а кое-где даже росли хлипкие деревца.

Ресторан «Олимп» был таким же одноэтажным зданием, но прежде чем пройти в само здание пришлось пересечь весьма живописный дворик, который был, наверное, частью кухни. С одной его стороны был загон, в котором томились местные голенастые овечки, а с другой стороны кипели на слабом огне большие котлы, в которых готовилась пища.

В самом здании ресторана был полумрак, а в зале стояли вполне европейские столики. Тереза и ее спутник сели за один из них. Тут же подошел слуга, поприветствовал их на вполне сносном английском и зажег свечу, стоящую на столе. На удивление, в ресторане было прохладно. Тереза вспомнила, как в Гонконге рядом с ее столиком, когда она принимала пищу, стоял специальный служащий и опахалом на длинной ручке вяло приводил в движение воздух рядом с ней. Тогда это приносило определенное облегчение. Она рассказала об этом Штейнеру.

— Но здесь я никого не вижу с опахалом, — сказала она. — Или это какой-то восточный фокус?

Штейнер рассмеялся.

— Никакого фокуса, — сказал он. — Посмотрите на эти ковры, которыми завешены стены.

Действительно стены ресторана, также, как у нее в номере гостиницы, были закрыты тонкими коврами.

— Это специальные ковры, — продолжил объяснять ее новый знакомый. — Сделаны из грубой, толстой нити. Они не прилегают плотно к друг другу. Видите, на полотне ковра встречаются щели, прорехи. Так вот эти ковры, время от времени, обрызгивают водой. Влага испаряется, а это эндотермический процесс.

Тереза услышала незнакомое слово и вспомнила, что ее спутник доктор. Вот он и сыпет незнакомыми терминами. Спрашивать, что означает это выражение, ей показалось неудобным.

«Запомню, а потом выясню,» — пообещала себе Тереза.

Но Штейнер что-то такое заметил в ее глазах и сразу же спохватился:

— О, приношу свои извинения за сложное повествование, — сказал он. — Эндотермический — значит с поглощением тепла. Вот и в зале прохладно.

Действительно, пока они находились в этом ресторане, несколько раз появлялся служащий с плошкой в руках. Он опускал в нее руку, а потом резким движением брызгал рукой на ковры. При этом появлялся слабый терпкий запах.

Ели они все тот же рис, которые порядком уже надоел Терезе за время путешествия. Но то ли она была голодна, то ли рис был приготовлен особым способом, девушка съела все с большим удовольствием.

— К сожалению, здесь не подают вина, — сказал Штейнер, когда они пили горячий чай в стеклянных стаканчиках. — Вера запрещает. Очень строгие порядки.

— Хотя, — ее новый знакомый засмеялся. — Я бы предложил им способ обойти подобные запреты.

— Если я не ошибаюсь, в их священных книгах говорится о вине, — объяснил он. — Но существует много других крепких напитков, которые вином не являются: джин, виски, водка.