Н -3 (СИ)

За борделем оказался заброшенный частично затопленный коридор. Отрезок длиной в триста метров, закрытый по краям высокими наваренными щитами. В потолке несколько сквозных щелей с выгнутыми наружу краями – есть над чем задуматься. Из щелей выползает тягучее бурое месиво. Выползает неудержимо. Попробуй перекрой дыру, когда тут поступает тонна за тонной. Где-то само собой есть сточные решетки, и они кое-как справляются – благодаря работягам, что изредка появляются здесь и, даже не глядя по сторонам, со стонами плюхаются в жижу и двигаются вдоль стен, ожесточенно работая стальными шестами. Они вдоль стен – а мы смело прямо по середине, поочередно отыгрывая сначала штурм, а затем отступление. Потом снова штурм – и снова отступление.

Бойцы двигаются за мной, прикрываются щитом и тушей Рэка, перестраиваются, по команде опускаются по шею. Особенно бойцы радуются, когда я кричу одну из своих излюбленных команд «Рэк ранен! Спасайте его жопу!». С благодарными стонами бойцы хватают хрипло дышащего орка, тащат его по жиже за собой, а я слежу, чтобы Рэк им не помогал. Следом ранят другого солдата. Единственный кого не ранили ни разу – это я. Я прошагал каждый метр гребанного маршрута много раза туда и обратно.

И вот сейчас последний рывок…

Разгребая грязь, переваливаясь, чувствуя, как противно кружится голова и как тоскливо что-то екает внутри, как мягко и неотвратимо начинают подгибаться колени, а в пояснице проворачивается раскаленный гвоздь, я упрямо шагаю вперед до тех пор, пока руки не касаются стального щита-перегородки.

Перевалившись, я повисаю на нем, бесславно повернувшись задницей к бредущим за мной бойцам. Кто-то хватает меня за пояс штанов. Цепляется, начинает карабкаться. Чуть повернув голову, вижу опускающийся ботинок. Успеваю дернуть шее, избегая ребристой подошвы и Йорка просто вываливается наружу, с мокрым шлепком ударяясь о пол и замирая.

- Дерьмо… дерьмо… сучье дерьмо… - безостановочно шепчет она, шевеля губами над тягучей лужей, медленно уходящей в сточную решетку.

- Тебе понравилось, гоблин? – выдавливаю я из себя и, заставив податься вперед, вываливаюсь следом, падая на Йорку.

- А черт… пошел ты… пошел ты…

- Я… - с этим странным началом без продолжения на пол падает зомби.

Упал и затих, разбросав руки и глядя в потолок. Ему по лицу стучит обильная капель, но зомби не реагирует. Последним с говнополигона – как я его окрестил на третьем витке – выползает орк. Он пытается бодро скалить клыки, но поскальзывается, падает и тоже замирает.

Все четверо здесь. В полностью непригодном для чего-либо кроме бездвижного лежания состоянии.

Нам понадобилось несколько минут, чтобы хоть немного ожить. Шевельнувшись, я с трудом уселся, зыркнул на удивленно застывшего хрена в желтом дождевике. Тот недоуменно блеснул окулярами защитной маски, но шматок брошенного Рэком дерьма залепил резиновое лицо и обратил любопытного гоблина в бегство. Привалившись к стене, я глухо рассмеялся:

- Никому не плакать, гоблины. Никому не рыдать.

- Ты о чем? – едва слышно спросила продолжающая лежать

- Я проверил меню заданий.

- Мы тоже. Просто чистка решеток.

- Ага. На указатель стенной глянь-ка.

Через долгие десять секунд Йорка начала с тоскливой злобой материться. Рэк захохотал. Баск молча уткнул лоб в грязный пол, когда я ему пояснил – решетки нам предстояло прочищать именно здесь. Стало быть придется встать, вооружиться стальными шестами и вернуться в море дерьма, дабы старательно прочистить сточные решетки.

Похоже, тренировка продолжается. Я не я, если не заставлю себя и остальных пройтись еще пару раз по тому же маршруту сразу же после выполнения заданий.

Ощущаемое нами полное бессилие – просто выдумка хитрожопого мозга. Всегда можно отыскать каплю сил для еще одного усилия, для еще одного броска.

- Встаем, гоблины – ощерился я и начал подниматься – Встаем…

- Просто убейте меня… - попросила Йорка – Наступите мне на лицо и пусть я задохнусь. Кто-нибудь… давайте смелее…

- Вперед! – чуть поднял я голос и гоблинша с трудом зашевелилась.

Вскоре мы уже двигались за шестами, скользя плечами по стене, оставляя на нее широкую бурую полосу. Все же правы городские – от нас окраинных тут только грязи прибавляется. Не место нам в городе. Не место…

- Я ненавижу тебя, гоблин… Просто ненавижу – сипела мне в затылок плетущаяся следом Йорка – Ненавижу…

Я промолчал, уставившись в одну точку и механически передвигая ноги. Надо беречь силы.

***

- Гоблин! Я обожаю тебя! Просто обожаю! – прочавкала Йорка, обнимая сразу два пластиковых кувшина. В одном бульон, в другом компот.

Я промолчал – рот забит плуксовым мясом, плотно сжимаю губы, чтобы не выпустить ни одной капли такого невероятно вкусного мясного сока.

Уркающие орк с зомби насыщаются по соседству.

Коротко поклонившийся паренек-служащий еще раз пожелал нам приятного аппетита и удалился, оставив нас под вместительным пологим навесом, накрывшим стенной выступ. В спины ровно дула вентиляция, спасающая от вони и сырого городского тумана.