Н -3 (СИ)

- Не переживай за меня, милая. Если я что-то и ценю в мужчинах – так это бесцеремонную прямоту. А чего не люблю – так это ненужных церемоний и расшаркиваний.

Ткнув пальцем в ведущую в общий зал дверь, я сообщил:

- Вон там целая куча церемоний и расшаркиваний.

- Я сказала – ненужных церемоний.

- Так что за хрень у тебя в голове, нимфа?

- Посмотри и сюда – нимфа приподняла футболку.

На сохранившем упругость животе торчала такая же штука, что и на голове – разве только чуть больше в размерах.

Пластиковая фиолетовая округлая нашлепка с тремя углублениями – как раз под пальцы. Одна нашлепка утоплена в животе, другая с левой стороны головы, сразу за виском и ближе к макушке. Фиолетовая хреновина на голове сразу бросилась в глаза – вокруг нее не растут волосы. Кольцо гладкой кожи. Стоит распустить волосы – и ничего не видно. Но нимфа явно не пыталась скрыть уродующего ее «украшения».

- Милая – нимфа снова обратилась к Йорке – Усади своих мужланов. И помоги Эллу переложить рыбу на тарелки. Справишься?

Йорка едва не растаяла от новой чарующей улыбки и часто закивала. После чего принялась действовать. Больно ткнула меня в плечо и с короткой усмешкой уселся в кресло. Следующими уселись молчаливый зомби и ворчащий орк, бросающий взгляды на источающую умопомрачительный запах жарящуюся рыбу.

- Это заглушка – Копула щелкнула ногтем по пластиковой нашлепке на голове – Она прикрывает фистулу. Дыру, если говорить проще.

- Сквозная дыра в коже и черепе? – уточнил я.

- Все верно. Открути крышку – и увидишь мой мозг.

- Это хирургическая операция – медленно произнес я – И не слишком простая.

- Ага – безмятежно улыбнулась нимфа, не отрывая взгляда от исписанной карточки, изредка делая какие-то пометки красным маркером – Такой уж я родилась неподалеку от семнадцатой окраинной кляксы. Много-много лет назад.

И она не играла на публику, не изображала из себя поглощенную делами хозяйку борделя – она на самом деле работала, разгребая скопившиеся завалы.

- Окраина! – едва не подпрыгнула Йорка, изумленно вытаращившись на нимфу – Вы…

- С Окраины – кивнула Копула – Рождена орком, сползла до гоблина, стала зомби, превратилась в червя и радостно давала всем желающим попользоваться остатками своего тела в обмен на глоток воды и кусочек пищевого брикета. Жила грязным беспомощным животным. Но меня спасла она – и снова нимфа щелкнула ногтем по заглушке на голове.

На этом Копула сделала нарочитую паузу. И Йорка ее не подвела. Плюхнув разложенные по пластиковым тарелкам куски рыбы на стол, она подалась к нимфе:

- Как? Крышка в голове спасла?

- Верно, милая. Это случилось прекрасным ранним утром, когда очнувшись от забытья, я поняла, что добродушный щедрый полурослик, угостивший меня целым брикетом, литром воды и пятью вот честно большими глотками алкоголя, завис над моей головой и, натужно пыхтя, нервно хихикая, пристраивает свой член вот сюда – и опять щелчок ногтем по пластиковой крышке – Щедрый полурослик решил трахнуть пьяную бедолажку особым способом – прямо в мозг. Как тебе?

- Лопнуть и сдохнуть – выдавила Йорка…

- Твою мать – добавил обычно сдержанный зомби.

- Да – ослепительно улыбнулась Копула – Это стало переломным моментом. И началось все с того, что я изрядно изгрызла хрен щедрого полурослика, после чего он схватил меня за волосы, вырвал член из моего окровавленного рта и ударил меня головой о пол. Когда я пришла в себя – была одна в том закутке. В голове открытая дыра, дикая головная боль, крышка валяется рядом. Меня спас старый и никчемный безрукий мулат, наткнувшийся на меня и с помощью пальцев ног сумевший вкрутить крышку обратно.

Нимфа лениво взглянула на седоволосого повара-мулата и перевела взгляд на Йорку:

- Такая вот обыденная жизненная история, милая. Вижу, ты хочешь что-то спросить?

- Тот ублюдок полурослик…

- Он здесь. У двери. Под черной тряпочкой – длинный фиолетовый ноготь указал на небольшой холмик у двери. Холмик прикрытый черной тряпкой – Если хочешь – посмотри.

Йорка хотела. Еще как хотела. Подойдя к тряпке, помедлила лишь миг и решительно сдернула ее. К тому времени я вовсю пожирал рыбу, пожирал с такой жадностью, что даже не чувствовал вкуса. Поверх тарелки я глянул на скрывавшееся под тряпкой и, хмыкнув, отвернулся. Отбросил опустевшую тарелку, подхватил новую – ее Йорка отложила для себя. Хитрая гоблинша выбрала себе самые жирные куски! И вот теперь, утолив первый голод, я почувствовал вкус и зажмурился от удовольствия. Вкусно… просто вкусно…

А у двери…

Там был уродливый холмик из прозрачного материала – литров под сто чего-то похожего на застывший медицинский клей. Внутри несколько огоньков и дохлый человеческий обрубок. Изрезанное тело, кое-где не хватает кусков, срезаны щеки, между стиснутых зубов зажат отрезанный вместе с мошонкой член.

Поймав взгляд Копулы, понял, что она ждет комментариев. Неохотно оторвавшись от еды, прочавкал:

- Так себе. Но посыл понятен. И еще кое-что понятно.

- Что же?

- Еще рыба есть?

- Сколько угодно.